Джек лондон белый клык полное содержание. Лондон Джек. Белый Клык

Отец Белого Клыка - волк, мать, Кичи, - наполовину волчица, наполовину собака. Пока ещё у него нет имени. Он родился в Северной Глуши и выжил единственный из всего выводка. На Севере часто приходится голодать, это и погубило его сестёр и братьев. Отец, одноглазый волк, вскоре погибает в неравной схватке с рысью. Волчонок и мать остаются вдвоём, он часто сопровождает волчицу на охоту и вскоре начинает постигать «закон добычи»: ешь - или съедят тебя самого. Волчонок не может ясно сформулировать его, а просто живёт по нему. Кроме закона добычи, существует множество других, которым следует повиноваться. Жизнь, играющая в волчонке, силы, управляющие его телом, служат ему неиссякаемым источником счастья.

Мир полон неожиданностей, и однажды по дороге к ручью волчонок натыкается на незнакомые ему существа - людей. Он не убегает, а припадает к земле, «скованный страхом и готовый изъявить ту покорность, с которой его отдалённый предок шёл к человеку, чтобы погреться у разведённого им костра». Один из индейцев подходит ближе, и когда его рука касается волчонка, тот хватает её зубами и тут же получает удар по голове. Волчонок скулит от боли и ужаса, мать спешит ему на помощь, и вдруг один из индейцев повелительно кричит: «Кичи!», узнав в ней свою собаку («отец у неё был волк, а мать собака»), убежавшую год назад, когда в очередной раз наступил голод. Бесстрашная мать-волчица, к ужасу и изумлению волчонка, ползёт к индейцу на брюхе. Серый Бобр вновь становится хозяином Кичи. Ему же теперь принадлежит и волчонок, которому он даёт имя - Белый Клык.

Белому Клыку трудно привыкать к новой жизни в стойбище индейцев: он беспрестанно вынужден отражать атаки собак, ему приходится строго соблюдать законы людей, которых он считает богами, зачастую жестокими, иногда - справедливыми. Он постигает, что «тело бога священно», и никогда больше не пытается укусить человека. Вызывая у своих собратьев и у людей только одну ненависть и вечно враждуя со всеми, Белый Клык развивается быстро, но односторонне. При такой жизни в нем не могут зародиться ни добрые чувства, ни потребность в ласке. Но в проворстве и хитрости с ним не может сравниться никто; он бегает быстрее всех остальных собак, а драться умеет злее, ожесточённее и умнее, чем они. Иначе ему не уцелеть. Во время смены места стойбища Белый Клык убегает, но, очутившись один, ощущает страх и одиночество. Гонимый ими, он разыскивает индейцев. Белый Клык становится ездовой собакой. Спустя какое-то время его ставят во главе упряжки, что ещё усиливает ненависть к нему его собратьев, которыми он правит со свирепой непреклонностью. Усердная работа в упряжке укрепляет силы Белого Клыка, и его умственное развитие завершается. Мир вокруг суров и жесток, и у Белого Клыка нет на этот счёт никаких иллюзий. Преданность человеку становится для него законом, и из родившегося на воле волчонка получается собака, в которой много волчьего, и все же это собака, а не волк.

Серый Бобр привозит в Форт Юкон несколько тюков с мехами и тюк с мокасинами и рукавицами, надеясь на большую наживу. Оценив спрос на свой товар, он решает торговать не спеша, только бы не продешевить. В Форте Белый Клык впервые видит белых людей, и они кажутся ему богами, обладающими ещё большим могуществом, чем индейцы. Но нравы богов на Севере довольно грубы. Одно из любимых развлечений - драки, которые затевают местные собаки с собаками, только что приехавшими вместе с новичками хозяевами на пароходе. В этом занятии Белому Клыку нет равных. Среди старожилов есть человек, которому собачьи драки доставляют особое удовольствие. Это исполняющий всякую грязную работу злобный, жалкий трус и урод по прозвищу Красавчик Смит. Однажды, подпоив Серого Бобра, Красавчик Смит покупает у него Белого Клыка и жесточайшими побоями заставляет того понять, кто его новый хозяин. Белый Клык ненавидит этого сумасшедшего бога, но вынужден повиноваться ему. Красавчик Смит делает из Белого Клыка настоящего профессионального бойца и устраивает собачьи бои. Для обезумевшего от ненависти, затравленного Белого Клыка драка становится единственным способом проявить себя, он неизменно выходит победителем, а Красавчик Смит собирает деньги со зрителей, проигравших пари. Но драка с бульдогом чуть не становится для Белого Клыка роковой. Бульдог вцепляется ему в грудь и, не разжимая челюстей, висит на нем, перехватывая зубами все выше и подбираясь к горлу. Видя, что бой проигран, Красавчик Смит, потеряв остатки разума, начинает бить Белого Клыка и топтать его ногами. Собаку спасает высокий молодой человек, приезжий инженер с приисков, Уидон Скотт. Разжав с помощью револьверного дула челюсти бульдога, он освобождает Белого Клыка от смертельной хватки противника. Затем выкупает пса у Красавчика Смита.

Белый Клык довольно скоро приходит в себя и демонстрирует новому хозяину свою злобу и ярость. Но у Скотта хватает терпения приручить собаку лаской, и это пробуждает в Белом Клыке все те чувства, которые дремали и уже наполовину заглохли в нем. Скотт задаётся целью вознаградить Белого Клыка за все то, что тому пришлось вынести, «искупить тот грех, в котором человек был повинен перед ним». За любовь Белый Клык платит любовью. Он узнает и горести, неотъемлемые от любви, - когда хозяин неожиданно уезжает, Белый Клык теряет интерес ко всему на свете и готов умереть. А по возвращении Скотта впервые подходит и прижимается к нему головой. Однажды вечером рядом с домом Скотта раздаётся рычание и чьи-то крики. Это Красавчик Смит безуспешно пытался увести Белого Клыка, но изрядно поплатился за это. Уидону Скотту предстоит возвращаться домой, в Калифорнию, и он поначалу не собирается брать с собою пса - вряд ли тот вынесет жизнь в жарком климате. Но чем ближе отъезд, тем больше волнуется Белый Клык, а инженер колеблется, но все же оставляет собаку. Но когда Белый Клык, разбив окно, выбирается из запертого дома и прибегает к сходням парохода, сердце Скотта не выдерживает.

В Калифорнии Белому Клыку приходится привыкать к совершенно новым условиям, и это удаётся ему. Овчарка Колли, долго досаждавшая псу, становится в конце концов его подругой. Белый Клык начинает любить детишек Скотта, ему нравится и отец Уидона, судья. Судью Скотта Белому Клыку удаётся уберечь от мести одного из осуждённых им, отпетого преступника Джима Холла. Белый Клык загрыз Холла, но тот всадил в пса три пули, в схватке у пса оказалась сломана задняя лапа и несколько рёбер. Врачи считают, что у Белого Клыка нет никаких шансов выжить, но «Северная глушь наградила его железным организмом и живучестью». После долгого выздоровления с Белого Клыка снимают последнюю гипсовую повязку, последний бинт, и он, пошатываясь, выходит на солнечную лужайку. К псу подползают щенки, его и Колли, и он, лёжа на солнышке, медленно погружается в дремоту.

Белый Клык (повесть)

Сын Волка (1900) · Бог его отцов (1901) · Дети мороза (1902) · Мужская верность (1904) · Луннолицый (1906) · Рассказы рыбацкого патруля (1906) · Любовь к жизни (1907) · Потерявший лицо (1910) · Рассказы южных морей (1911) · Когда боги смеются (1911) · Храм гордыни (1912) · Смок Беллью (1912) · Сын Солнца (1912) · Рожденная в ночи (1913) · Сила сильных (1914) · Черепахи Тасмана (1916)

Wikimedia Foundation . 2010 .

Смотреть что такое "Белый Клык (повесть)" в других словарях:

Белый Клык: Белый Клык повесть Джека Лондона. Белый Клык (фильм, 1946) советский фильм режиссёра Згуриди. Белый Клык (фильм, 1974) фильм режиссёра Фульчи производства Италии. Белый Клык (фильм, 1991) фильм режиссёра… … Википедия

Белый Клык (фильм, 1946) Другие фильмы с таким же или схожим названием: см. Белый Клык (фильм). Белый Клык Жанр киноповесть Режиссёр Александр Згуриди Автор сценария Александр Згуриди … Википедия

У этого термина существуют и другие значения, см. Белый Клык. Белый клык 2: Легенда о белом волке White Fang 2: Myth Of The White Wolf Жанр приключенческий фильм … Википедия

Отец Белого Клыка был волком, а мать, Кичи, - наполовину волчица, наполовину собака. Он родился в Северной Глуши и выжил единственный из всего выводка. На Севере часто приходится голодать, это и погубило его сестёр и братьев. Отец, одноглазый волк, вскоре погибает в неравной схватке с рысью. Волчонок и мать остаются вдвоём. Мир полон неожиданностей, и однажды по дороге к ручью волчонок натыкается на незнакомых ему существ - людей. Оказывается,у нее есть хозяин - Серый Бобр. Серый Бобр вновь становится хозяином Кичи. Ему же теперь принадлежит и волчонок, которому он дает имя - Белый Клык. Белому Клыку трудно привыкать к новой жизни в стойбище индейцев: он беспрестанно вынужден отражать атаки собак, ему приходится строго соблюдать законы людей, которых он считает богами, зачастую жестокими, иногда - справедливыми. Вызывая у своих собратьев и у людей только одну ненависть и вечно враждуя со всеми, Белый Клык развивается быстро, но односторонне. Во время смены места стойбища Белый Клык убегает, но, очутившись один, ощущает страх и одиночество. Гонимый ими, он разыскивает индейцев.

Белый Клык становится ездовой собакой. Спустя какое-то время его ставят во главе упряжки, что еще усиливает ненависть к нему его собратьев, которыми он правит со свирепой непреклонностью. Усердная работа в упряжке укрепляет силы Белого Клыка, и его умственное развитие завершается. Преданность человеку становится для него законом, и из родившегося на воле волчонка получается собака, в которой много волчьего, и все же это собака, а не волк. Однажды, подпоив Серого Бобра, Красавчик Смит покупает у него Белого Клыка и жесточайшими побоями заставляет того понять, кто его новый хозяин. Белый Клык ненавидит этого сумасшедшего бога, но вынужден повиноваться ему. Красавчик Смит делает из Белого Клыка настоящего профессионального бойца и устраивает собачьи бои. Но драка с бульдогом чуть не становится для Белого Клыка роковой. Бульдог вцепляется ему в грудь и, не разжимая челюстей, висит на нём, перехватывая зубами все выше и подбираясь к горлу. Видя, что бой проигран, Красавчик Смит, потеряв остатки разума, начинает бить Белого Клыка и топтать его ногами.

Собаку спасает высокий молодой человек, приезжий инженер с приисков Уидон Скотт. Разжав с помощью револьверного ствола челюсти бульдога, он освобождает Белого Клыка от смертельной хватки противника. Затем выкупает пса у Красавчика Смита. Белый Клык довольно скоро приходит в себя и показывает новому хозяину свою злобу и ярость. Но у Скотта хватает терпения приручить собаку лаской, и это пробуждает в Белом Клыке все те чувства, которые дремали и уже наполовину заглохли в нём. Потом его новый хозяин привозит его в Калифорнию.

В Калифорнии Белому Клыку приходится привыкать к совершенно новым условиям, и это удается ему. Овчарка Колли, долго досаждавшая псу, становится в конце концов его подругой. Белый Клык начинает любить детишек Скотта, ему нравится и отец Уидона, судья. Судью Скотта Белому Клыку удается уберечь от мести одного из осуждённых им, отпетого преступника Джима Холла. Белый Клык загрыз Холла, но тот всадил в пса три пули, в схватке у пса оказалась сломана задняя лапа и несколько ребер. После долгого выздоровления с Белого Клыка снимают все повязки, и он, пошатываясь, выходит на солнечную лужайку. И вскоре у него с Колли появляются маленькие милые щеночки…

Джек Лондон

Белый клык

Часть первая

ГЛАВА ПЕРВАЯ. ПОГОНЯ ЗА ДОБЫЧЕЙ

Темный еловый лес стоял, нахмурившись, по обоим берегам скованной льдом реки. Недавно пронесшийся ветер сорвал с деревьев белый покров инея, и они, черные, зловещие, клонились друг к другу в надвигающихся сумерках. Глубокое безмолвие царило вокруг. Весь этот край, лишенный признаков жизни с ее движением, был так пустынен и холоден, что дух, витающий над ним, нельзя было назвать даже духом скорби. Смех, но смех страшнее скорби, слышался здесь - смех безрадостный, точно улыбка сфинкса, смех, леденящий своим бездушием, как стужа. Это извечная мудрость - властная, вознесенная над миром - смеялась, видя тщету жизни, тщету борьбы. Это была глушь - дикая, оледеневшая до самого сердца Северная глушь.

И все же что-то живое двигалось в ней и бросало ей вызов. По замерзшей реке пробиралась упряжка ездовых собак. Взъерошенная шерсть их заиндевела на морозе, дыхание застывало в воздухе и кристаллами оседало на шкуре. Собаки были в кожаной упряжи, и кожаные постромки шли от нее к волочившимся сзади саням. Сани без полозьев, из толстой березовой коры, всей поверхностью ложились на снег. Передок их был загнут кверху, как свиток, чтобы приминать мягкие снежные волны, встававшие им навстречу. На санях стоял крепко притороченный узкий, продолговатый ящик. Были там и другие вещи: одежда, топор, кофейник, сковорода; но прежде всего бросался в глаза узкий, продолговатый ящик, занимавший большую часть саней.

Впереди собак на широких лыжах с трудом ступал человек. За санями шел второй. На санях, в ящике, лежал третий, для которого с земными трудами было покончено, ибо Северная глушь одолела, сломила его, так что он не мог больше ни двигаться, ни бороться. Северная глушь не любит движения. Она ополчается на жизнь, ибо жизнь есть движение, а Северная глушь стремится остановить все то, что движется. Она замораживает воду, чтобы задержать ее бег к морю; она высасывает соки из дерева, и его могучее сердце коченеет от стужи; но с особенной яростью и жестокостью Северная глушь ломает упорство человека, потому что человек - самое мятежное существо в мире, потому что человек всегда восстает против ее воли, согласно которой всякое движение в конце концов должно прекратиться.

И все-таки впереди и сзади саней шли два бесстрашных и непокорных человека, еще не расставшиеся с жизнью. Их одежда была сшита из меха и мягкой дубленой кожи. Ресницы, щеки и губы у них так обледенели от застывающего на воздухе дыхания, что под ледяной коркой не было видно лица. Это придавало им вид каких-то призрачных масок, могильщиков из потустороннего мира, совершающих погребение призрака. Но это были не призрачные маски, а люди, проникшие в страну скорби, насмешки и безмолвия, смельчаки, вложившие все свои жалкие силы в дерзкий замысел и задумавшие потягаться с могуществом мира, столь же далекого, пустынного и чуждого им, как и необъятное пространство космоса.

Они шли молча, сберегая дыхание для ходьбы. Почти осязаемое безмолвие окружало их со всех сторон. Оно давило на разум, как вода на большой глубине давит на тело водолаза. Оно угнетало безграничностью и непреложностью своего закона. Оно добиралось до самых сокровенных тайников их сознания, выжимая из него, как сок из винограда, все напускное, ложное, всякую склонность к слишком высокой самооценке, свойственную человеческой душе, и внушало им мысль, что они всего лишь ничтожные, смертные существа, пылинки, мошки, которые прокладывают свой путь наугад, не замечая игры слепых сил природы.

Прошел час, прошел другой. Бледный свет короткого, тусклого дня начал меркнуть, когда в окружающей тишине пронесся слабый, отдаленный вой. Он стремительно взвился вверх, достиг высокой ноты, задержался на ней, дрожа, но не сбавляя силы, а потом постепенно замер. Его можно было принять за стенание чьей-то погибшей души, если б в нем не слышалось угрюмой ярости и ожесточения голода.

Человек, шедший впереди, обернулся, поймал взгляд того, который брел позади саней, и они кивнули друг другу. И снова тишину, как иголкой, пронзил вой. Они прислушались, стараясь определить направление звука. Он доносился из тех снежных просторов, которые они только что прошли.

Вскоре послышался ответный вой, тоже откуда-то сзади, но немного левее.

Это ведь они за нами гонятся, Билл, - сказал шедший впереди. Голос его прозвучал хрипло и неестественно, и говорил он с явным трудом.

Добычи у них мало, - ответил его товарищ. - Вот уже сколько дней я не видел ни одного заячьего следа.

Путники замолчали, напряженно прислушиваясь к вою, который поминутно раздавался позади них.

Как только наступила темнота, они повернули собак к елям на берегу реки и остановились на привал. Гроб, снятый с саней, служил им и столом и скамьей. Сбившись в кучу по другую сторону костра, собаки рычали и грызлись, но не выказывали ни малейшего желания убежать в темноту.

Что-то они уж слишком жмутся к огню, - сказал Билл.

Генри, присевший на корточки перед костром, чтобы установить на огне кофейник с куском льда, молча кивнул. Заговорил он только после того, как сел на гроб и принялся за еду.

Шкуру свою берегут. Знают, что тут их накормят, а там они сами пойдут кому-нибудь на корм. Собак не проведешь.

Билл покачал головой:

Кто их знает! Товарищ посмотрел на него с любопытством.

Первый раз слышу, чтобы ты сомневался в их уме.

Генри, - сказал Билл, медленно разжевывая бобы, - а ты не заметил, как собаки грызлись, когда я кормил их?

Действительно, возни было больше, чем всегда, - подтвердил Генри.

Сколько у нас собак. Генри?

Так вот… - Билл сделал паузу, чтобы придать больше веса своим словам. - Я тоже говорю, что у нас шесть собак. Я взял шесть рыб из мешка, дал каждой собаке по рыбе. И одной не хватило. Генри.

Значит, обсчитался.

У нас шесть собак, - безучастно повторил Билл. - Я взял шесть рыб. Одноухому рыбы не хватило. Мне пришлось взять из мешка еще одну рыбу.

У нас всего шесть собак, - стоял на своем Генри.

Генри, - продолжал Билл, - я не говорю, что все были собаки, но рыба досталась семерым.

Генри перестал жевать, посмотрел через костер на собак и пересчитал их.

Сейчас там только шесть, - сказал он.

Седьмая убежала, я видел, - со спокойной настойчивостью проговорил Билл. - Их было семь.

Генри взглянул на него с состраданием и сказал:

Поскорее бы нам с тобой добраться до места.

Это как же понимать?

А так, что от этой поклажи, которую мы везем, ты сам не свой стал, вот тебе и мерещится бог знает что.

Я об этом уж думал, - ответил Билл серьезно. - Как только она побежала, я сразу взглянул на снег и увидел следы; потом сосчитал собак - их было шесть. А следы - вот они. Хочешь взглянуть? Пойдем - покажу.

Генри ничего ему не ответил и молча продолжал жевать. Съев бобы, он запил их горячим кофе, вытер рот рукой и сказал:

Значит, по-твоему, это…

Протяжный тоскливый вой не дал ему договорить.

Он молча прислушался, а потом закончил начатую фразу, ткнув пальцем назад, в темноту:

- …это гость оттуда?

Билл кивнул.

Как ни вертись, больше ничего не придумаешь. Ты же сам слышал, какую грызню подняли собаки.

Протяжный вой слышался все чаще и чаще, издалека доносились ответные завывания, - тишина превратилась в сущий ад. Вой несся со всех сторон, и собаки в страхе сбились в кучу так близко к костру, что огонь чуть ли не подпаливал им шерсть.

Билл подбросил хвороста в костер и закурил трубку.

Я вижу, ты совсем захандрил, - сказал Генри.

Генри… - Билл задумчиво пососал трубку. - Я все думаю. Генри: он куда счастливее нас с тобой. - И Билл постучал пальцем по гробу, на котором они сидели. - Когда мы умрем. Генри, хорошо, если хоть кучка камней будет лежать над нашими телами, чтобы их не сожрали собаки.

Отец Белого Клыка - волк, мать, Кичи, - наполовину волчица, наполовину собака. Пока еще у него нет имени. Он родился в Северной Глуши и выжил единственный из всего выводка. На Севере часто приходится голодать, это и погубило его сестер и братьев. Отец, одноглазый волк, вскоре погибает в неравной схватке с рысью. Волчонок и мать остаются вдвоем, он часто сопровождает волчицу на охоту и вскоре начинает постигать «закон добычи»: ешь - или съедят тебя самого. Волчонок не может ясно сформулировать его, а просто живет по нему. Кроме закона добычи, существует множество других, которым следует повиноваться. Жизнь, играющая в волчонке, силы, управляющие его телом, служат ему неиссякаемым источником счастья.

Мир полон неожиданностей, и однажды по дороге к ручью волчонок натыкается на незнакомые ему существа - людей. Он не убегает, а припадает к земле, «скованный страхом и готовый изъявить ту покорность, с которой его отдаленный предок шел к человеку, чтобы погреться у разведенного им костра». Один из индейцев подходит ближе, и когда его рука касается волчонка, тот хватает её зубами и тут же получает удар по голове. Волчонок скулит от боли и ужаса, мать спешит ему на помощь, и вдруг один из индейцев повелительно кричит: «Кичи!», узнав в ней свою собаку («отец у нее был волк, а мать собака»), убежавшую год назад, когда в очередной раз наступил голод. Бесстрашная мать-волчица, к ужасу и изумлению волчонка, ползет к индейцу на брюхе. Серый Бобр вновь становится хозяином Кичи. Ему же теперь принадлежит и волчонок, которому он дает имя - Белый Клык.

Белому Клыку трудно привыкать к новой жизни в стойбище индейцев: он беспрестанно вынужден отражать атаки собак, ему приходится строго соблюдать законы людей, которых он считает богами, зачастую жестокими, иногда - справедливыми. Он постигает, что «тело бога священно», и никогда больше не пытается укусить человека. Вызывая у своих собратьев и у людей только одну ненависть и вечно враждуя со всеми, Белый Клык развивается быстро, но односторонне. При такой жизни в нем не могут зародиться ни добрые чувства, ни потребность в ласке. Но в проворстве и хитрости с ним не может сравниться никто; он бегает быстрее всех остальных собак, а драться умеет злее, ожесточеннее и умнее, чем они. Иначе ему не уцелеть. Во время смены места стойбища Белый Клык убегает, но, очутившись один, ощущает страх и одиночество. Гонимый ими, он разыскивает индейцев. Белый Клык становится ездовой собакой. Спустя какое-то время его ставят во главе упряжки, что еще усиливает ненависть к нему его собратьев, которыми он правит со свирепой непреклонностью. Усердная работа в упряжке укрепляет силы Белого Клыка, и его умственное развитие завершается. Мир вокруг суров и жесток, и у Белого Клыка нет на этот счет никаких иллюзий. Преданность человеку становится для него законом, и из родившегося на воле волчонка получается собака, в которой много волчьего, и все же это собака, а не волк.

Серый Бобр привозит в Форт Юкон несколько тюков с мехами и тюк с мокасинами и рукавицами, надеясь на большую наживу. Оценив спрос на свой товар, он решает торговать не спеша, только бы не продешевить. В Форте Белый Клык впервые видит белых людей, и они кажутся ему богами, обладающими еще большим могуществом, чем индейцы. Но нравы богов на Севере довольно грубы. Одно из любимых развлечений - драки, которые затевают местные собаки с собаками, только что приехавшими вместе с новичками хозяевами на пароходе. В этом занятии Белому Клыку нет равных. Среди старожилов есть человек, которому собачьи драки доставляют особое удовольствие. Это исполняющий всякую грязную работу злобный, жалкий трус и урод по прозвищу Красавчик Смит. Однажды, подпоив Серого Бобра, Красавчик Смит покупает у него Белого Клыка и жесточайшими побоями заставляет того понять, кто его новый хозяин. Белый Клык ненавидит этого сумасшедшего бога, но вынужден повиноваться ему. Красавчик Смит делает из Белого Клыка настоящего профессионального бойца и устраивает собачьи бои. Для обезумевшего от ненависти, затравленного Белого Клыка драка становится единственным способом проявить себя, он неизменно выходит победителем, а Красавчик Смит собирает деньги со зрителей, проигравших пари. Но драка с бульдогом чуть не становится для Белого Клыка роковой. Бульдог вцепляется ему в грудь и, не разжимая челюстей, висит на нем, перехватывая зубами все выше и подбираясь к горлу. Видя, что бой проигран, Красавчик Смит, потеряв остатки разума, начинает бить Белого Клыка и топтать его ногами. Собаку спасает высокий молодой человек, приезжий инженер с приисков, Уидон Скотт. Разжав с помощью револьверного дула челюсти бульдога, он освобождает Белого Клыка от смертельной хватки противника. Затем выкупает пса у Красавчика Смита.

Белый Клык довольно скоро приходит в себя и демонстрирует новому хозяину свою злобу и ярость. Но у Скотта хватает терпения приручить собаку лаской, и это пробуждает в Белом Клыке все те чувства, которые дремали и уже наполовину заглохли в нем. Скотт задается целью вознаградить Белого Клыка за все то, что тому пришлось вынести, «искупить тот грех, в котором человек был повинен перед ним». За любовь Белый Клык платит любовью. Он узнает и горести, неотъемлемые от любви, - когда хозяин неожиданно уезжает, Белый Клык теряет интерес ко всему на свете и готов умереть. А по возвращении Скотта впервые подходит и прижимается к нему головой. Однажды вечером рядом с домом Скотта раздается рычание и чьи-то крики. Это Красавчик Смит безуспешно пытался увести Белого Клыка, но изрядно поплатился за это. Уидону Скотту предстоит возвращаться домой, в Калифорнию, и он поначалу не собирается брать с собою пса - вряд ли тот вынесет жизнь в жарком климате. Но чем ближе отъезд, тем больше волнуется Белый Клык, а инженер колеблется, но все же оставляет собаку. Но когда Белый Клык, разбив окно, выбирается из запертого дома и прибегает к сходням парохода, сердце Скотта не выдерживает.

В Калифорнии Белому Клыку приходится привыкать к совершенно новым условиям, и это удается ему. Овчарка Колли, долго досаждавшая псу, становится в конце концов его подругой. Белый Клык начинает любить детишек Скотта, ему нравится и отец Уидона, судья. Судью Скотта Белому Клыку удается уберечь от мести одного из осужденных им, отпетого преступника Джима Хилла. Белый Клык загрыз Хилла, но тот всадил в пса три пули, в схватке у пса оказалась сломана задняя лапа и несколько ребер. Врачи считают, что у Белого Клыка нет никаких шансов выжить, но «Северная глушь наградила его железным организмом и живучестью». После долгого выздоровления с Белого Клыка снимают последнюю гипсовую повязку, последний бинт, и он, пошатываясь, выходит на солнечную лужайку. К псу подползают щенки, его и Колли, и он, лежа на солнышке, медленно погружается в дремоту.