Система и структура языка. Системная организация языка. Системно-структурная организация языка, уровни (ярусы) языковой структуры

ЯЗЫК КАК СИСТЕМА И СТРУКТУРА

1. Понятие системы. Система языка.

2. Понятие структуры. Структура языка.

3. Конститутивные и неконститутивные единицы языка. Проблема выделения
языковых единиц.

4. Уровни языковой структуры и их единицы.

Понятие системы. Система языка.

Системный подход к изучению действительности является одним из основополагающих методологических принципов современной науки. Системой называется такая совокупность элементов, которая характеризуется: а) закономерными отношениями между элементами; б) целостностью как результатом этого взаимодействия; в) автономностью поведения и г) несуммарностью (неаддитивностью) свойств системы по отношению к свойствам составляющих ее элементов. Новые качества системы, по сравнению с качествами и свойствами входящих в нее элементов, создаются преобразованием элементов в их взаимодействии. В свою очередь действительное положение элемента, его сущность можно понять, только рассматривая его в системе, во взаимосвязи с другими элементами системы. Поэтому системный подход способствует объективному отражению и познанию явлений действительности.

Научное изучение действительности в широком смысле слова (природы и человека) заключается в открытии законов и закономерностей. Это невозможно сделать без систематизации изучаемых фактов, то есть без установления закономерных связей между ними. Поэтому уже самые ранние опыты научного изучения языка были попытками систематизации языковых фактов на том или другом основании.

Традиционная грамматика со времени своего формирования так или иначе занималась системными отношениями выделяемых единиц, результатом чего

являлись их классификации. К таким традиционным системным связям относится, например, деление слов по частям речи; выделение в составе частей речи тех или других разрядов (виды глаголов, типы спряжения; род, типы склонения существительных). Мысль о том, что язык - не простая совокупность средств общения, высказывалась еще древнеиндийскими исследователями Яски, Панини,древнегреческими философами александрийской школы Аристархом, Дионисием Фракийцем.

Вильгельм фон Гумбольдт, Федор Иванович Буслаев, Александр Афанасьевич Потебня, Иван А.лександрович Бодуэн де Куртенэ подчеркивали внутреннюю системную организацию языка. Большую роль в разработке учения о системе языка сыграли идеи И. А. Бодуэна де Куртенэ о роли отношений в языке, о разграничении статики и динамики, внешней и внутренней истории языка, выделение им наиболее общих единиц системы языка - фонем, морфем, графем, синтагм.

Но общепринятым методологическим требованием системный подход к языку стал после выхода «Курса общей лингвистики» Ф.де Соссюра . Заслугу Соссюра видят не в том, что он открыл системную организацию языка, а в том, что он возвел системность в основополагающий принцип научного исследования. В учении Ф. де Соссюра система языка рассматривается как си­стема знаков.

Ее внутреннюю структуру изучает внутренняя лингвистика, внешнее функционирование системы языка изучает внешняя лингвистика. Соссюр сравнивает язык с шахматной игрой. Главное в игре - системные отношения, функции, какие выполняют фигуры. В случае потери фигуры, например коня, можно заменить его любым другим предметом - спичечной коробкой, пробкой, кусочком сургуча. Игра от этого не изменится, сам материал играет второстепенную роль. Подобное наблюдается в языке. Главное - роль знака в системе, а не его материальная сущность, которая может быть изменена или вообще заменена другой, например письмом.

В концепции системности языка Соссюра важное место занимает понятие значимости. Языковой знак, например слово, обладает не только значением, но и значимостью , которую знак приобретает в результате своих отношений с другими знаками языка. Значимость языковой единицы определяется ее местом в системе языка, ее связями с другими единицами в этой системе. Например, значимость «тройки» будет различной в трехбалльной, пятибалльной, десятибалльной системах оценок. Значимость множественного числа будет большей в языке с двумя формами числа - единственным и множественным, чем в языке, имеющем единственное, множественное и двойственное число. Значимость форм прошедшего времени будет разной в языках, имеющих разное количество таких форм. В современном русском языке значимость форм прошедшего времени больше по сравнению с древнерусским языком, так как в нем есть только одна форма прошедшего времени.

Концепции системности Соссюра и Бодуэна послужили методологической основой формирования структурных направлений в современной лингвистике. Крайняя абсолютизация отношений языковых единиц характерна для Копенгагенской лингвистической школы (Луи Ельмслев, Вигго Брендаль). В воззрениях ортодоксальных представителей этого направления отношения, связи между единицами языка отвлечены от материальных носителей - звуков. Главное - система отношений, материальные же их субстраты - вещь второстепенная и даже случайная. Язык есть сетка отношений, реляционный каркас или конструкт, безразличный к природе своего материального выражения.

В исследованиях конца XX - начала XXI века Виктора Владимировича Виноградова, Владимира Григорьевича Гака, Виктории Николаевны Ярцевой подчеркивается нежесткость, асимметрия системы языка, неодинаковая степень системности различных ее участков. Вячеслав Всеволодович Иванов, Татьяна Вячеславовна Булыгина выявляют отличия языка от других семиотических систем. Михаил Викторович Панов исследует "антиномии развития" системы языка, Георгий Владимирович Степанов, Aлександр Давидович Швейцер, Борис Андреевич Успенский - закономерности функционирования системы языка в обществе, Лев Семенович Выготский, Николай Иванович Жинкин - взаимодействие системы языка с деятельностью мозга.

Существуют разные типы систем. Язык - это вторичная сложная материально-идеальная система. Языковая система имеет характерные черты, некоторые из которых до сих пор являются предметом спора:

1) в последнее время общепризнанным стало положение о том, что язык является знаковой системой. Передача информации осуществляется преднамеренной деятельностью людей, поэтому язык - это вторичная семиотическая система.

2) лингвисты едины в мнении о том, что система языка объединяет неоднородные компоненты (фонемы, морфемы, слова и т.д.) и поэтому относится к разряду сложных систем.

3) острые споры вызывает вопрос о сфере существования языка, о материальности или идеальности знака. Ученые, называющие язык идеальной системой, исходят из того, что язык как система закодирован в мозгу человека в виде идеальных образований: и акустических образов, и соотносимых с ними значений. Однако такого рода код является не средством общения, а языковой памятью. Языковая память - важнейшее, но не единственное условие существования языка как средства общения. Вторым условием является материальное воплощение идеальной стороны языка в материальных единицах. Идея единства материального и идеального в языке наиболее последовательно развивалась в трудах Александра Ивановича Смирницкого.

4) представители структурального направления рассматривают систему языка как закрытую, жесткую и однозначно обусловленную. Это вызывает возражения со стороны приверженцев сравнительно-исторического языкознания. Компаративисты если и признают язык системой, то только системой целостной, динамической, открытой и самоорганизующейся. Такое понимание системы языка является господствующим в отечественной лингвистике. Оно удовлетворяет и традиционные, и новые направления науки о языке.

Система языка образуется следующими факторами:

1) наличие минимальных, далее не делимых компонентов. Компоненты языковой системы называются элементами и единицами языка. Как составные части единиц языка элементы языка несамостоятельны; они выражают лишь некоторые свойства языковой системы. Единицы языка, на­против, обладают всеми существенными признаками системы языка и как целостные образования характеризуются относительной самостоятельностью.

2) наличие структуры. Структура благодаря своей устойчивости (статике) и
изменчивости (динамике) выступает в языке вторым важнейшим системообразующим фактором.

3) третьим фактором образования системы языка выступают свойства языковой
единицы, под которыми подразумеваются проявление ее природы, внутреннего
содержания через отношения к другим единицам. Различаются внутренние
(собственные) и внешние свойства языковых единиц. Внутренние свойства
зависят от внутренних связей и отношений, установившихся между
однородными единицами. Внешние свойства зависят от внешних связей и
отношений языковых единиц (например, их отношений к действительности, к
мыслям и чувствам человека). Это свойства называть что-либо, обозначать,
указывать, выражать, различать, представлять, воздействовать.

Система - это совокупность взаимосвязанных и взаимозависимых элементов и отношений между ними.

Структура - это отношения между элементами, способ организации системы.

Любая система имеет функцию, характеризуется определенной целостностью, имеет в своем составе подсистемы и сама входит в систему более высокого уровня.

Термины система и структура нередко употребляются как синонимы. Это неточно, поскольку хотя они и обозначают взаимосвязанные понятия, но в разных аспектах. Система обозначает взаимосвязь элементов и единый принцип их организации, структура характеризует внутреннее устройство системы. С понятием о системе связано исследование объектов в направлении от элементов к целому, с понятием структуры - в направлении от целого к составным частям.

Некоторые ученые дают этим терминам специфическое толкование. Так, согласно А.А.Реформатскому, система - это единство однородных взаимообусловленных элементов в пределах одного яруса, а структура - единство разнородных элементов в пределах целого [Реформатский 1996, 32, 37].

Система языка иерархически организована, она имеет несколько ярусов:

• - Фонологический
• - Морфологический
• - Синтаксический
• - Лексический

Центральное место в системе языка занимает морфологический ярус. Единицы этого яруса - морфемы - являются элементарными, минимальными знаками языка. Единицы фонетики и лексики относятся к периферийным ярусам, так как фонетические единицы не обладают свойствами знака, а лексические единицы вступают в сложные, многоуровневые отношения. Структура лексического яруса является более открытой и менее жесткой, чем структуры других ярусов, она сильнее подвержена внеязыковым воздействиям.

В фортунатовской школе при изучении синтаксиса и фонологии определяющим является морфологический критерий.

Понятие системы играет важную роль в типологии. Оно разъясняет взаимосвязь различных явлений языка, подчеркивает целесообразность его устройства и функционирования. Язык не простой набор слов и звуков, правил и исключений. Увидеть порядок в многообразии фактов языка позволяет понятие системы.

Не менее важным является и понятие структуры. При общности принципов устройства языки мира отличаются друг от друга и эти отличия состоят в своеобразии их структурной организации, так как способы связи элементов могут быть различными. Это различие структур как раз и служит для группировки языков по типологическим классам.

Системный характер языка позволяет выделить тот стержень, на котором строится вся лингвистическая типология - морфологический ярус языка.

ПРЕДИСЛОВИЕ

В предлагаемом вниманию читателей учебном пособии освещается ряд спорных проблем, изучаемых в вузовском курсе «Общее языкознание» и в курсе «Введение в языкознание» в педучилищах, пединститутах и университетах. Автор не ставил перед собой задачу рассмотреть все спорные проблемы этих курсов. Он выделил ряд проблем, относящихся к разделу «Теория языкознания», которые так или иначе затрагивают вопрос о соотношении языка и мышления и входят в круг философских проблем языкознания. Это следующие проблемы:

1. Система и структура языка.

2. Природа и сущность языка.

3. Знаковая теория языка.

4. Проблема языкового значения.

5. Строй языка и строй мышления.

6. О двух языковых картинах мира – статической и динамической.

Третья – шестая из указанных проблем представляют собой, в сущности, разные аспекты проблемы соотношения языка и мышления. Первая проблема касается соотношения языка и мышления постольку, поскольку одной из структурных характеристик языка является противопоставленность плана выражения и плана содержания (материальной и идеальной сторон в системе языка). Что касается природы и сущности языка, то они не могут изучаться изолированно от исследования взаимосвязи языка и мышления: одну из сущностных характеристик языка составляет его связь с мышлением.

ГЛАВА ПЕРВАЯ

СИСТЕМА И СТРУКТУРА ЯЗЫКА

По отношению к языку термины «система» и «структура» используются неоднозначно. Признавая язык целостным, единым образованием, все стороны и элементы которого взаимосвязаны и взаимообусловлены, некоторые исследователи квалифицируют его в целом как структуру в соответствии со своим пониманием терминологического содержания слова «структура». В связи с этим системой именуется способ организации структуры, совокупность связей и отношений между ее компонентами. Г.С. Шур, например, утверждает, что «совокупность элементов (единиц) данного объекта называется структурой. Совокупность связей, существующих между элементами данной структуры, называется системой». Такое же понимание указанных терминов наблюдаем у Н.Д. Арутюновой, полагающей, что термин «структура» означает «материальное строение, состав», а термин «система» – «сеть отношений между некоторыми элементами», и в ранних работах Ю.С. Степанова, утверждающего, что «структура языка – это его фонемы, морфемы и конструкции и отношения между ними» (т.е. язык как объект исследования в целом – П.Ч.). «Под структурой вообще, и в современном языкознании в частности, понимается такое сочетание элементов, в котором каждый элемент обусловлен всеми другими».

Иногда структурой называют целостное, единое образование, объединяющее разнородные элементы в своем составе (гетерогенное построение), в то время как для единства, совокупности однородных элементов (гомогенного построения) используется наименование «система». В этом случае отдельные языковые сферы (например, звуковой состав языка или его словарный состав) признаются системами, а язык в целом рассматривается как система систем, или структура. Такое словоупотребление принято, например, в учебнике по общему языкознанию В.И. Кодухова и в учебнике по курсу «Введение в языкознание» А.А. Реформатского. Оно восходит к традиции Пражской школы, в лингвистическом словаре которой со ссылкой на А.В. Исаченко утверждается: «Под языковой структурой мы понимаем всю совокупность фактов, которая сводится к отношению «слово – предложение». Это общая организация предложений, или грамматическая организация данного языка... Грамматическая структура языка в целом проявляется в ряде частных систем. Поэтому мы предлагаем говорить о системе склонения, о фонологической системе и сохраняем термин «структура» для обозначения глобальных свойств грамматической организации данного языка».

Поскольку в содержании терминов «структура» и «система» пражские лингвисты не усматривают качественного различия, а видят лишь различие в степени обобщения фактов языка, не противопоставляя язык как целостное образование, как совокупность элементов его внутренней организации, постольку термин «система» используется ими и для квалификации языка в целом. Поэтому языку даются и такие характеристики:

«Язык – незамкнутая система», «Язык – система знаков», «Язык – функциональная система».

Наблюдается и противоположное рассмотренному употреблению понимание терминов, когда структурой называют гомогенные, а системой – гетерогенные объединения элементов.

Допускается также использование терминов «структура» и «система» как равнозначных. Например, в учебном пособии по курсу «Введение в языкознание» Л.И. Баранникова пишет: «Все языковые единицы взаимосвязаны между собой и составляют вместе единую сложную структуру языка». Наряду с этим утверждается: «Можно говорить о наличии в языке фонетической, морфологической, лексической и синтаксической систем. Однако каждая из этих систем существует не изолированно, а как составная часть языка в целом, т.е. каждая система является как бы частной системой по отношению к общей системе языка в целом». Как видим, и термин «структура», и термин «система» используются для характеристики языка в целом как совокупности всех его компонентов, тесным образом связанных между собой. Как известно, Ф. де Соссюр пользовался для характеристики языка только термином «система», понимая систему как целостное образование, состоящее из взаимосвязанных частей. По его определению, «язык есть система, все элементы которой образуют целое, а значимость одного элемента проистекает только от одновременного наличия прочих».

Представляется целесообразным использовать в языкознании термины «система» и «структура» в том значении, которое приписывается им в философии. Так, в «Философском энциклопедическом словаре» понятиям «система» и «структура» даются следующие определения:

«Система (греч. – целое, составленное из частей; соединение), совокупность элементов, находящихся в отношениях и связях друг с другом, которая образует определенную целостность, единство».

«Структура (от лат. struktura – строение, расположение, порядок), совокупность устойчивых связей объекта, обеспечивающих сохранение его основных свойств при различных внешних и внутренних изменениях; основная характеристика системы, ее инвариантный аспект».

В «Лингвистическом энциклопедическом словаре» и в книге В.М. Солнцева «Язык как системно-структурное образование» определения «системы» и «структуры» формулируются применительно к языку:

«Система языковая (от греч. sistema – целое, составленное из частей; соединение) – множество языковых элементов любого естественного языка, находящихся в отношениях и связях друг с другом, которое образует определенное единство и целостность. Каждый компонент системы языка существует не изолированно, а лишь в противопоставлении другим компонентам системы».

«... система есть целостный объект, состоящий из элементов, находящихся во взаимных отношениях».

«Устройство, организация, упорядоченность системы представляют собой структуру этой системы».

«Поскольку мы определили систему как некоторый объект в целом, включающий в себя элементы и взаимосвязи элементов, а структуру – как совокупность внутрисистемных связей, или, что то же самое, как внутреннюю организацию, упорядоченность объекта, постольку между системой (объектом) и структурой следует проводить различие. Структура не равна объекту в целом. Структура есть объект минус составляющие его элементы, или система минус элементы системы».

Аналогичную трактовку понятий «структура» и «система» наблюдаем в коллективном труде «Общее языкознание», в работах Г.П. Мельникова, З.Д. Поповой, А.Т. Хроленко, А.С. Мельничука, Ф.М. Березина и Б.Н. Головина, в книге Ю.С. Степанова «Основы общего языкознания».

При указанном подходе структура должна рассматриваться как одна из сторон, как одна из характеристик системы. Поэтому вполне справедливыми следует признать замечания Г.П. Мельникова и А.Т. Хроленко, утверждающих, что «структура – это хотя и важнейшая, но лишь одна из характеристик системы», что «структура, таким образом, является атрибутом системы», что «система – понятие синтетическое, а структура – аналитическое». Весьма ценным является последнее соображение: оно квалифицирует понятия «система» и «структура» как отражающие одно и то же реальное явление – единство целого и частей (элементов), но с разных сторон. Понятие «система» отражает это единство со стороны частей (как совокупность взаимосвязанных и взаимообусловленных элементов, в которую, естественно, входят и сами элементы). Понятие «структура» отражает указанное единство со стороны целого (как расчлененность целостного объекта на части – его составляющие, его элементы, и одновременно их взаимосвязь, всю совокупность связей между ними, внутреннюю организацию целостного объекта, которая противопоставляется частям и отражается отвлеченно от них как схема отношений). Нельзя не согласиться с А.С. Мельничуком, признающим, что «под системой понимается совокупность взаимосвязанных и взаимообусловленных элементов, образующих более сложное единство, рассматриваемое со стороны элементов – его частей, а под структурой – состав и внутренняя организация единого целого, рассматриваемого со стороны его целостности».

Таким образом, понятие «система» действительно выступает как синтетическое, поскольку отражает синтез (объединение) частей в рамках целого, а понятие «структура» – как аналитическое, ибо вскрывает расчлененность целого на части, т. е. отражает целое аналитическим способом. Первое понятие есть отображение субстанции объекта, т.е. материала, из которого он построен, каким и являются части; второе – его внутренней формы в отвлечении от субстанции.

В связи со сказанным нужно признать неудачными бытующие в лингвистике выражения «система языка», «язык есть структура», ибо система есть всегда совокупность (объединение) ряда сущностей, а не одна сущность (система есть система многих), а структура представляет собой признак объекта, а не целостный объект (структура есть структура чего-то). Допустимы лишь выражения типа «язык как система элементов», «структура языка», «язык обладает структурой».

Принимая в общем дефиниции системы и структуры, предлагаемые А.С. Мельничуком, внесем некоторое уточнение в определение структуры, которая прежде всего характеризуется расчлененностью целого на части, наличием у целого частей, противостоящих друг другу и целому, причем расчлененность на части не всегда выступает как дискретность, как отдельное существование компонентов (например, в синонимическом ряду), она может носить и недискретный характер, состоять лишь в наличии разных сторон, слитных частей у объекта (например, противопоставленность интегральных и дифференциальных признаков у фонемы или различных сем в значении слова).

В свете сказанного понятие «структура» можно определить следующим образом:

структура есть расчлененность целостного объекта на составляющие компоненты и их взаимосвязь, внутренняя организация объекта, рассматриваемого со стороны его целостности.

Признавая зависимость каждого компонента от системы, не следует, однако, преувеличивать эту зависимость, полагая вслед за Ф. де Соссюром и его последователями, что система полностью определяет роль и специфику каждого компонента. Компонент системы настолько определяется системой, насколько он сам влияет на систему, и система в целом определяется компонентами, так как она есть не что иное, как совокупность взаимозависимых и взаимообусловленных компонентов. В пределах языковой микросистемы «категория числа имени» значение и функционирование (частотность и условия употребления) формы множественного числа зависит, разумеется, от наличия определенных других чисел с их специфическими значениями и функциями. Если в языке имеются лишь формы единственного и множественного числа, то вторая из них используется во всех случаях, когда речь идет о количестве предметов, превышающем единицу. Если существуют и другие числа (двойственное, тройственное и т.д.), то семантика формы множественного числа сужается соответственно до значений «больше двух», «больше трех» и т.д. и, следовательно, снижается частотность употребления формы множественного числа. Но, с другой стороны, возможность появления других чисел в равной степени зависит от специфики значения и функционирования формы множественного числа, которая, сужая свою семантику, как бы отдает часть ее объема другим формам, без чего возникновение форм двойственного числа, тройственного числа и т.д. было бы невозможным.

Четырехпадежная система имени в немецком языке обусловливает большее количество семантических функций у каждого падежа по сравнению с шестипадежной системой имени в русском языке. Но наличие большего количества семантических функций у каждого немецкого падежа в сравнении с русскими падежами, в свою очередь, позволяет немецкому языку обходиться меньшим количеством падежей, определяя этим четырехпадежную немецкую систему.

В приведенных примерах была показана взаимообусловленность элементов и системы в рамках одноуровневых (гомогенных) систем, где взаимодействовали однопорядковые единицы.

Однако взаимодействие системы и ее компонентов прослеживается и на материале взаимодействия гетерогенной системы и ее компонентов (подсистем), взаимообусловливающих друг друга, а значит, настолько обусловливающих более широкую систему, насколько она обусловливает их. В бирманском языке насчитывается 112 фонем (в отличие от индоевропейских языков, где количество фонем колеблется вокруг числа 40), что позволяет бирманскому языку довольствоваться небольшим количеством морфологических показателей деривационного типа (агглютинативных аффиксов), т.е. быть языком изолирующим, поскольку при столь значительном количестве фонем слова могут создаваться непосредственно за счет их многочисленных комбинаций. В то же время бедность морфологических показателей делает необходимым существование большого количества фонем. Эти особенности двух языковых подсистем (фонологической и морфологической) обусловливают изолирующий характер языка в целом, который, в свою очередь, детерминирует указанные особенности фонологической и морфологической подсистем.

Бедность подсистемы морфологических средств, служащих для выражения синтаксических отношений в английском языке, порождает необходимость разветвленной подсистемы чисто синтаксических (аналитических) средств, что, в свою очередь, делает излишней разветвленную подсистему морфологических средств, которая была бы лишним осложняющим фактором в языке, препятствующим осуществлению принципа экономии. Объединение двух подсистем с отмеченными свойствами есть не что иное, как аналитическая система средств грамматических, которая настолько же обусловлена каждой из рассматриваемых подсистем (с одной стороны, подсистемой морфологических средств, с другой – подсистемой синтаксических средств), насколько каждая из них обусловлена аналитическим характером грамматической системы в целом: аналитизм грамматического строя определяет ограниченность средств морфологических для выражения синтаксических отношений и богатство средств чисто синтаксических (аналитических) для их выявления.

Поскольку языковая система не только определяет характер своих элементов, но и сама определяется составляющими ее элементами, постольку внутренняя организация системы (ее структура) небезразлична к элементам системы и зависит от них; это значит, что структура системы не может быть понята при полном отвлечении от ее элементов, от которых зависят внутрисистемные отношения. Следовательно, при рассмотрении структуры языковой системы, т.е. структуры языка, говоря о расчленении языковой системы на составляющие компоненты – на подсистемы и их компоненты, необходимо иметь в виду не только сам факт расчленения, не только отношения между целостной системой и ее компонентами и отношения компонентов между собой, но и характер составляющих компонентов.

Описывая структуру языка, исследователи зачастую стремятся расположить его основные компоненты (его подсистемы) в одной плоскости, выстроить их, так сказать, в одну линию, расценивая их как однопорядковые, а затем – выделить в пределах каждой подсистемы единицы, находящиеся в парадигматических отношениях, при этом между подсистемами обнаруживаются иерархические отношения. Выделяемые основные структурные компоненты (подсистемы) обычно получают наименование уровней или ярусов. Так, В.И. Кодухов выделяет в качестве основных ярусов фонетико-фонологический, морфемоморфологический, синтаксический и лексико-семантический, а в качестве промежуточных – морфонологический, словообразовательный и фразеологический. З.Д. Попова приводит перечень уровней, предлагаемый в модели И.П. Распопова: «Основными уровнями языка в этой модели признаются фонологический (единица: фонема), морфологический (единица: морфема), лексический (единица: слово) и коммуникативно-синтаксический (единица: предложение). Выделяются промежуточные уровни: морфонологический (единица: грамматическая форма), лексико-морфологический (единица: словообразовательный тип) и конструктивно-синтаксический (единица: синтаксическая конструкция)». Отмечая определенную ценность этой модели, З.Д. Попова справедливо критикует ее как недостаточную, не охватывающую всех сфер языка. В ней «не отражены интонемы, фразеологизмы, сложные предложения». Подобные «модели не рассчитаны и на отражение значений разных единиц. Они дают лишь самую грубую разбивку языка на отдельные блоки, собственная системность которых еще остается проблематичной».

Основной же недостаток таких моделей – стремление поставить в один ряд разнопорядковые сферы языка, в результате чего разные языковые сферы, называемые без разграничения уровнями, противопоставляются не по одному основанию. Фонетико-фонологический, морфемный, лексический, синтаксический уровни противопоставляются на основе интегративных отношений (отношений включения) между их единицами: единицы нижестоящих уровней соотносятся с единицами вышестоящих уровней как части с целыми. Но интегративные отношения не наблюдаются между лексемами, грамматическими (морфологическими) формами и словообразовательными моделями (типами), между фразеологизмами и синтаксическими конструкциями (словосочетаниями и предложениями). Здесь имеют место совсем другие отношения. И уж совсем не может быть поставлен в один ряд с другими уровнями языка выделяемый иногда семантический уровень, поскольку семантика свойственна всем уровням, кроме фонетико-фонематического.

На чисто интегративных отношениях построена модель уровней у Э. Бенвениста, но эта структурная модель языка, хотя она логически последовательна и непротиворечива, является односторонней и, следовательно, неполной. Подобная модель уровней с описанием сложности отношений между уровнями и в пределах каждого уровня предлагается О. Лешкой.

В связи с неполнотой моделей уровней, основанной на интегративных отношениях, и логической несостоятельностью (непоследовательностью, противоречивостью) моделей, ставящих в один ряд подсистемы, относящиеся к разным плоскостям, некоторые исследователи, например В.Г. Адмони, относятся скептически к самой возможности представить строго упорядоченно все многообразие фактов языка.

Для того чтобы раскрыть крайне сложную гетерогенную структуру языка, нужно отказаться от попыток выстроить все подсистемы языковой системы в один ряд и прежде всего установить основные структурные плоскости этой системы, из пересечения которых складывается ее целостная структура, а затем в пределах каждой плоскости выявить структуру соответствующей ей подсистемы языковых факторов.

Представляется возможным выделить три основные структурные плоскости языковой системы, которые целесообразно назвать основными измерениями в ее структуре, а именно измерение уровней, измерение аспектов и измерение планов.

1. Измерение уровней . В этом измерении различаются структурные уровни, или ярусы, т.е. такие группировки единиц языка, между единицами которых существуют интегративные отношения, иначе говоря, отношения частей и целых, при которых единицы нижестоящих группировок включаются в состав единиц вышестоящих группировок в качестве их частей, их конститутивных компонентов. Такие отношения должны быть квалифицированы как иерархические в отличие от парадигматических отношений между единицами одного уровня (одной подсистемы), вступающими в линейном ряду в синтагматические отношения.

Яркую характеристику измерения уровней встречаем в упоминавшейся ранее книге В.М. Солнцева:

«Уровнем языка, по-видимому, следует назвать совокупность относительно однородных единиц, не находящихся в иерархических отношениях между собой и обнаруживающих иерархические отношения (либо как величины более крупные, либо как величины более мелкие) с другими единицами, также составляющими некоторую совокупность.

Совокупности таких единиц представляют собой сверхпарадигмы относительно однородных единиц (например, все фонемы данного языка, все морфемы данного языка, все слова данного языка). Единицы, составляющие сверхпарадигму, или уровень, обнаруживают парадигматические и синтагматические свойства относительно друг друга: они группируются в классы, или парадигмы (например, разные классы фонем, разные классы морфем, разные классы слов), и сочетаются между собой в линейных (синтагматических) цепях (цепочки фонем, цепочки морфем, цепочки слов).

Единицы разных сверхпарадигм, или разных уровней, не вступают между собой ни в парадигматические, ни в синтагматические отношения. Так, не может быть класса, составленного из фонем и морфем, из морфем и слов и т. п., так же как линейных последовательностей, состоящих из расположенных друг за другом фонем, морфем и слов».

«Единицы разных уровней обнаруживают, таким образом, только иерархические отношения, которые можно определить в терминах “состоит из...” или “входит в...”.

Соответственно уровни, рассмотренные или взятые как большие классы (сверхклассы или сверхпарадигмы), не образуют никаких более крупных классов и не могут вступать в межклассные линейные или синтагматические отношения. Сверхклассы в отношении друг к другу обнаруживают только иерархические отношения.

Из изложенного... следует, что иерархические отношения между величинами исключают как парадигматические, так и синтагматические отношения между ними. Наоборот, наличие парадигматических и синтагматических отношений между величинами свидетельствует об отсутствии иерархических отношений между ними и в силу этого о принадлежности их к одному уровню».

Представляется правомерным выделить следующие уровни: уровень фонем, уровень морфем, уровень слов, уровень словосочетаний, уровень структурных предложений, т.е. наименьших предикативных единиц, которые могут функционировать и как самостоятельные простые предложения, и как предикативные части сложных предложений, уровень сложных предложений и уровень сверхфразовых единств как определенных логико-грамматических объединений предложений.

Выделение особого слоя дифференциальных признаков (уровня меризмов – по Бенвенисту, нулевого уровня – по Якобсону) в качестве низшего уровня, с нашей точки зрения, не целесообразно, так как единицы этого слоя, во-первых, не являются частями единиц фонемного уровня, составляя лишь их различные стороны (свойства), а во-вторых, не обладают внутренней структурой в рамках языковой системы и, следовательно, могут быть структурно охарактеризованы только в пределах других единиц.

Супрасегментные явления (ударение, тон и т.п.) подключаются соответственно к тем уровням, единицам которых они идентичны по своим функциям. Например, если различие в ударении обусловливает различие морфем и содержащих их слов, то его следует отнести к уровню фонем (ср. му́ка и мука́); если же разная постановка ударения связана с разницей в грамматической форме, то ее следует рассматривать как явление морфемного уровня.

Сходные уровни объединяются в общие на основе семантико-структурной однотипности их единиц. Уровни структурных предложений и сложных предложений, объединяясь, образуют общий уровень предложений. Уровни словосочетаний, предложений и сверхфразовых единств составляют один более общий синтаксический уровень (уровень синтаксических построений), поскольку свойством их единиц является наличие внутренних, внешних или тех и других синтаксических отношений (т.е. обобщенных смысловых отношений, выражаемых определенными грамматическими средствами). Уровень синтаксических построений совместно с уровнями морфем и слов можно объединить в предельно широком уровне семантических построений, специфика которого состоит в обладании его единиц тем или иным смысловым содержанием, что определяет его противопоставленность уровню фонем, единицам которого непосредственная связь со смыслом не свойственна.

2. Измерение аспектов. Вэтом измерении как разные структурные сферы противопоставляются разные стороны (аспекты) одних и тех же единиц на всех структурных уровнях. В структуре языка выделяется три аспекта – субстанциальный, формальный и функциональный. Первый охватывает единицы языка как целостные образования, как конкретные данности, второй – формы их построения, способы их организации, их внутреннюю структуру, третий – характеризует функционирование единиц в пределах вышестоящего уровня, воплощая связь уровней между собой, причем все три аспекта касаются как семантики, так и ее материальных манифестаций. Эти аспекты имеют разновидности для каждого уровня.

На фонемном уровне определенные звуковые воплощения фонем (фонетический аспект как разновидность субстанциального аспекта) противостоят своим структурам, представляющим собой комбинации дифференциальных признаков (меризматический аспект как разновидность формального аспекта), а оба аспекта противополагаются аспекту функционирования звуковых единиц как определенных фонем в рамках значимых единиц – морфем и слов. Конкретные звуки объединяются в определенные фонемы на основе их одинаковой функциональной роли. Функции же фонем состоят в образовании и различении значимых единиц. Первую функцию можно назвать идентифицирующей, поскольку для образования одной и той же значимой единицы могут употребляться разные звуки, порождая лишь различные звуковые варианты этой значимой единицы, которые и воспринимаются как одна и та же значимая единица, т.е. идентифицируются. Так, в словоформах «плод[т]» и «плоды[д]» звуки [т] и [д] служат для образования одной и той же корневой морфемы, несмотря на разное звучание, и, следовательно, идентифицируют звуковые варианты этой морфемы (алломорфы), а значит, и сами выступают как варианты одной функциональной единицы, т.е. фонемы.

Московская фонологическая школа, выдвигающая на передний план идентифицирующую функцию фонем, и называет фонемой такую единицу звукового строя, которая объединяет разные звуки на основе их одинаковой роли в образовании значимых единиц. Но при таком подходе приходится признавать воплощением разных фонем одну и ту же звуковую единицу, если в силу перекрестных чередований варианты разных значимых единиц совпадают в звучании. В словоформах «плод» и «плот» последние согласные совпадают в звучании [т], но их приходится квалифицировать как воплощение фонем «д» и «т», т.к. они идентифицируют корни этих словоформ с разными корнями, различающимися по звучанию в формах множественного числа («плоды» и «плоты»). Вторая (дифференцирующая) функция в данном случае не учитывается.

Ленинградская фонологическая школа, отдающая предпочтение дифференцирующей функции фонем вслед за Л.В. Щербой, называвшем фонемами «такие звуковые элементы, или элементы речи, которые способны сами по себе дифференцировать слова», возможность совпадения разных фонем в одной звуковой единице в результате чередования, приводящего к отождествлению материальных оболочек разных значимых единиц, полностью исключает, так как тождественные звуковые единицы дифференцировать значение не могут: для семантической дифференциации нужны различные звуковые единицы. Поэтому для Ленинградской школы вполне естественной является квалификация фонемы как звукового типа, что, однако, не позволяет до конца последовательно выдержать принцип дифференцирующей роли фонемы. Так, в словоформах «плоты» и «плот» звуки [т] и [т] относятся, естественно, к одному звуковому типу и, значит, признаются воплощением одной фонемы, но их дифференцирующая сила различна в связи с различными позициями.

Из сказанного следует, что в Московской и Ленинградской фонологических школах фонемами называются разные функциональные единицы: в Московской – единица, обладающая функцией идентификации значимых единиц, в Ленинградской – единица с функцией дифференциации значимых единиц. Обе функциональные единицы являются реальными фактами языка.

Для разграничения этих фонологических единиц Р.И. Аванесов использует различные термины: для единицы с дифференцирующей функцией – «фонема», для единицы с идентифицирующей функцией – «фонемный ряд».

На морфемном уровне наряду с конкретными морфемами и их алломорфами и вариантами (субстанциально-морфемный аспект) наблюдаются формальные типы морфем, общие модели фонемосочетаний в составе морфем (формально-морфемный, или морфонологический, аспект), а также функциональные типы морфем, определяемые их ролью в составе словоформ, – корень, префикс, суффикс, инфикс, интерфикс, флексия, постфикс (функционально-морфемный аспект).

На словесном уровне, кроме конкретных лексем и их вариантов (лексический аспект как разновидность субстанциального аспекта), существуют определенные типы словесных структур, формальные образцы (модели) словообразования и словоизменения (морфологический аспект как разновидность формального аспекта), а также функциональные типы словоформ (функционально-словесный, или синтаксико-словесный, аспект). В этом аспекте словоформы квалифицируются по их функции в составе единиц вышестоящих уровней (словосочетаний и предложений). В зависимости от характера и степени обобщения возникают разные синтаксические классификации словоформ, например их объединение в качестве традиционных членов предложения, или синтаксических позиций, или синтаксем, или тагмем, или синтаксических элементов, или синтаксических форм. При этом следует иметь в виду, что каждая из таких характеристик и возникших на их основе классификаций отражает реально существующие синтаксические классы словоформ, объединяющие словоформы по их различным функциональным признакам (различным реальным основаниям).

На всех синтаксических уровнях прежде всего обращают на себя внимание формальные типы (модели построения) словосочетаний, структурных предложений, сложных предложений и сверхфразовых единств (соответственно аспекты формы словосочетания, формы структурного предложения, формы сложного предложения, формы сверхфразового единства). Субстанция, т.е. конкретная лексическая наполняемость, синтаксических построений в большинстве случаев относится к сфере не языка, а речи и настолько многообразна и случайна с точки зрения его закономерностей, что не может быть объектом изучения науки. Научному изучению могут подвергаться лишь типы сочетаемости лексических единиц определенных лексико-семантических классов, выступающие как типы субстанции синтаксических построений. В этом смысле показательна книга А.А. Цоя, посвященная анализу семантической структуры простого нераспространенного двусоставного глагольного предложения в современном русском языке, в которой семантическая структура предложения указанного вида рассматривается как типовое значение, отражающее определенную типовую ситуацию, при этом средством выражения такого значения признается типовое сочетание лексических единиц определенных лексико-семантических классов.

Лингвистическая дисциплина, изучающая типовые сочетаемости классов лексем и типовые значения синтаксических построений как отражение типовых ситуаций, получила в наших работах наименование лексинтактики, которая соответствует лексикологии на уровне слова.

И все же иногда определенная субстанция синтаксических построений, т.е. конкретная лексическая наполненность, закрепляется в системе языка, что приводит к образованию фразеологизмов (фразем, устойчивыхфраз и, крайне редко, устойчивых сверхфразовых единств), которые относятся к соответствующим субстанциальным аспектам: к субстанции словосочетания, к субстанции предложения (структурного и сложного) и к субстанции сверхфразового единства. Таким образом, фразеология не составляет особого уровня в структуре языка, а относится к аспекту субстанции синтаксических единиц, занимая в нем особое место – область системно закрепленных субстанциальных фактов синтаксического уровня.

В функциональном аспекте словосочетание характеризуется тем, что оно может выступать либо в роли сложного компонента структурного предложения, синтаксически членимого в рамках предложения на наименьшие синтаксические компоненты (члены предложения, лексемы и т.п.), либо в роли синтаксически неразложимого компонента предложения (одного члена предложения, одной лексемы и т.п.). Ср.: «В комнату вошла девушка с длинной косой » и «В комнату вошла девушка с голубыми глазами ».

Структурное предложение как наименьшая предикативная единица способно функционировать и в качестве самостоятельного простого предложения, и в качестве предикативной части сложного предложения («Корабль вошел в бухту» и «Когда корабль вошел в бухту, качка прекратилась»). Таким образом, самостоятельное простое предложение – это не общая единица определенного уровня, а определенный функциональный тип единиц соответствующего уровня, а именно такой тип синтаксического построения, в котором совпадают наименьшая предикативная и наименьшая коммуникативная единица. Этот тип принято называть простым предложением.

Простое предложение, в свою очередь, в одних случаях выполняет функцию компонента сверхфразового единства, выступающего всегда в роли абзаца как наименьшего структурного отрезка текста, его непосредственной структурной ячейки, а в других случаях – функцию однофразового абзаца, непосредственного строительного «кирпичика» текста. Простое предложение в функции однофразового абзаца и простое предложение в функции компонента сверхфразового единства, т.е. многофразового абзаца, различаются интонационно и разграничительными паузами, что является внешним материальным показателем их функционального различия.

Сложное предложение в любом случае выполняет функцию наименьшей коммуникативной единицы и с точки зрения процесса коммуникации аналогично простому предложению. Поэтому простое и сложное предложения объединяются в одном коммуникативном типе единиц – типе наименьшей коммуникативной единицы, которую называют предложением . Подобно простому предложению сложное может функционировать и в качестве компонента сверхфразового единства (следовательно, и компонента абзаца), и в качестве отдельного однофразового абзаца с теми же материальными показателями, которые наблюдаются при соответствующих функциональных различиях у простого предложения.

Что же касается сверхфразового единства, то оно однофункционально, ибо всегда выступает в функции абзаца.

Абзац, как видим, не является единицей одного структурного уровня языка, а представляет собой общую функциональную единицу, объединяющую функциональные единицы разных уровней и выступающую в роли наименьшего конструктивного компонента текста, который строится непосредственно не из предложений, а из абзацев.

3. Измерение планов . В этом измерении разграничиваются две сферы – сфера идеальных фактов, воспроизводимых средствами языка (мыслей с наслаивающимися на них наглядными образами, эмоциональными состояниями и волевыми импульсами), и сфера материальных средств, манифестирующих эти факты. Первую принято называть планом содержания, вторую – планом выражения. Отношения между ними и сам их характер изменяются в зависимости от уровней языковой структуры и связаны с ее аспектами.

Фонема не обладает непосредственной связью с каким-либо смысловым содержанием, она соотносится с определенной семантикой не сама по себе, а только в сочетании с другими такими же единицами.

Это значит, что на уровне фонем план содержания отсутствует, а следовательно, нет оснований говорить и о плане выражения.

Морфема лишь соответствует одной из сторон того целостного, реально не расчлененного смыслового содержания, которое выражается словом, но сама отдельного содержания не воссоздает. Так, в русском «дома», в английском «boots», в немецком «Felder» аффиксы множественного числа -a, -s, -er сами по себе не выражают идеи множества. Они лишь придают словоформе в целом способность воспроизводить эту идею слитно с ее лексическим значением.

Слово как единица языка отличается тем, что оно само по себе передает целостную, нерасчлененную единицу мысли. В отличие от слова словосочетание, структурное предложение, сложное предложение и сверхфразовое единство выражают мысли расчлененные, образующиеся в результате соединения нескольких более мелких мыслительных единиц (сегментов мысли). При этом словосочетанием воспроизводится мысль непредикативная (сложное, расчлененное понятие), структурным предложением – минимальная предикативная мысль (структурная логема), сложным предложением – сложная предикативная мысль (сложная логема), сверхфразовым единством – цепь самостоятельных предикативных мыслей (логическая цепь). Таковы особенности плана содержания в формальном аспекте на всех уровнях, стоящих над уровнем фонем.

В субстанциальном аспекте план содержания этих уровней характеризуется отражением определенных фактов объективной действительности в семантике их единиц с возможными эмоциональными и волевыми наслоениями.

В функциональном аспекте план содержания всех значимых единиц характеризуется теми обобщенными семантическими отношениями, в которых они находятся друг к другу в пределах ближайшего вышестоящего уровня как компоненты его единиц.

Семантические функции морфем определяются их семантическими отношениями друг к другу в составе слов, семантические функции словоформ – их синтаксическими отношениями (т.е. обобщенными смысловыми отношениями) к другим словоформам в составе словосочетаний и структурных предложений, семантические функции словосочетаний как сложных номинаций – аналогичными синтаксическими отношениями в составе структурных предложений, семантические функции структурных предложений – либо их синтаксическими отношениями как наименьших предикативных единиц в составе сложных предложений, либо их синтаксическими отношениями в составе сверхфразовых единств, являющихся абзацами, либо их синтаксическими отношениями к другим абзацам, если они сами выступают в качестве абзацев. Семантические функции сложных предложений обусловливаются их синтаксическими отношениями к самостоятельным предложениям (простым или сложным) в пределах абзаца либо их синтаксическими отношениями к другим абзацам, если они сами оказываются в роли абзаца, семантические функции сверхфразовых единств как абзацев – их синтаксическими отношениями к другим абзацам. Если предложения или сверхфразовые единства, функционирующие в качестве абзаца, используются изолированно, не противополагаясь другим абзацам, то их семантическая функция и состоит в том, что они являются изолированными коммуникативными единицами (изолированными абзацами) и не соотносятся с другими абзацами.

План выражения образуют материальные средства языка, которые усложняются с переходом от более низких уровней к более высоким: для уровня фонем это звуки; на уровне морфем не только звуки, но и порядок их расположения и, следовательно, звукосочетания; на уровне слов к ним добавляются ударение, тон, слоготделение; на уровне словосочетаний ко всем этим средствам присоединяются паузы, соотнесенность материальных форм слов; на уровне структурного предложения подключаются интонация и логическое ударение; на уровне сложного предложения добавляется порядок расположения его предикативных частей; на уровне сверхфразового единства появляются еще особая интонация, объединяющая предложения, входящие в его состав, и различная длительность пауз внутри сверхфразового единства и на его стыке с другими сверхфразовыми единствами.

Все материальные средства, служащие для выражения значений конкретных морфем и конкретных лексических значений и их объединений в более крупные содержательные единства, относятся к субстанциальному аспекту плана выражения. Те же материальные средства, с помощью которых раскрываются формальная или функциональная стороны семантики языковых единиц разных уровней, составляют соответственно формальный или функциональный аспект плана выражения. Например, сочетание звуковых комплексов отдельных словоформ, объединяющихся в единый, но расчлененный звуковой комплекс словосочетания, образует план выражения словосочетания как грамматической формы, воспроизводящей форму сложного, расчлененного понятия. Сочетания звуковых комплексов подчинительных союзов со звуковыми комплексами структурных предложений в единстве с особой интонацией, а иногда и с особым порядком слов представляют собой план выражения придаточных частей сложноподчиненного предложения как особых функциональных синтаксических единиц, семантически зависящих от главных частей и поясняющих их, т.е. распространяющих их содержание.

Уровни, аспекты и планы языковой структуры неразрывно связаны между собой, что находит отражение в лингвистической теории. Взаимодействие уровня фонем с уровнем морфем порождает морфонологию. Учение о словообразовании имеет отношение и к лексическому, и к морфологическому аспектам. Различные построения плана выражения исследуются, как правило, в единстве с их семантикой, а семантические факты, в свою очередь, в их связи с материальными средствами выражения языковых значений. Фразеология отражает связь синтаксического уровня и субстанциального аспекта.

В общем и целом можно сказать, что все лингвистические дисциплины, изучающие реализацию определенных аспектов на определенных уровнях, отражают связь соответствующих аспектов с определенными уровнями: фонетика – связь фонетического аспекта как реализации общего субстанциального аспекта с уровнем фонем, фонология – связь фонологического аспекта как реализации общего функционального аспекта тоже с уровнем фонем, морфология – связь морфологического аспекта как реализации общего формального аспекта с уровнем слов, лексикология – связь лексического аспекта как реализации общего субстанциального аспекта тоже с уровнем слов и т.д. Разумеется, в науке не сформировался целый ряд дисциплин, соответствующих некоторым аспектам на тех или иных уровнях. Так, отсутствуют лингвистические дисциплины, посвященные изучению формального аспекта фонем (меризматического аспекта) или функционального аспекта словосочетания.

Лингвистические дисциплины, изучающие конкретные реализации общего функционального аспекта на определенных уровнях, являются показателями связи этих уровней с вышестоящими. Например, фонология – показатель связи уровня фонем с уровнями морфем и слов, учение о членах предложения – показатель связи уровня слов с уровнем структурных предложений.

Теснейшая взаимосвязь всех трех измерений проявляется в том, что одни и те же единицы являются одновременно единицами определенных уровней и единицами реализаций определенных аспектов и планов в пределах этих же уровней. Фонема – единица уровня фонем, и она же единица фонетического, меризматического и фонологического аспектов, которые охватывают ее различные стороны. Морфема единица уровня морфем и в то же время единица субстанциально-морфемного, формально-морфемного (морфонологического) и функционально-морфемного аспектов, а также соответствующих ей плана выражения и плана содержания. Слово – единица уровня слов и одновременно единица лексического, морфологического (включающего и словообразовательный, стоящий на границе с лексическим, т.е. пограничный) и синтаксико-словесного аспектов, а также словесных планов выражения и содержания. Каждому синтаксическому уровню соответствует определенная синтаксическая единица – словосочетание, структурное предложение, сложное предложение, сверхфразовое единство, которые одновременно являются единицами соответствующих им разновидностей лексинтактического, формально-синтаксического и функционально-синтаксического аспектов, а также единицами соответствующих разновидностей планов выражения и содержания. Уровни охватывают единицы в целом, аспекты и планы – лишь их определенные стороны. В единицах и осуществляется пересечение всех трех основных измерений структуры языковой системы.

Выполнение языком сложнейших общественно значимых функций — мыслеобразующей и коммуникативной — обеспечивается его исключительно высокой организацией, динамизмом и взаимообусловленностью всех его элементов, каждый из которых хотя и имеет свое особое назначение (различать смыслы, дифференцировать формы, обозначать предметы, процессы, признаки окружающей действительности, выражать мысль, сообщать ее), подчинен единой общеязыковой задаче — быть средством общения и взаимопонимания. В соответствии с этим уже стало бесспорным понимание языка как открытого (постоянно развивающегося) системно-структурного образования. При этом основными категориями выступают «система» и «структура». Первая соотносится с такими понятиями, как «совокупность», «целое», «интеграция», «синтез» (объединение), а вторая с понятиями «организация», «строение», «упорядоченность», «анализ» (расчленение). Существуют разные интерпретации характера соотношения этих категорий. Однако наиболее признанными являются следующие.

Система языка - это целостное единство языковых единиц, находящихся между собой в определенных взаимосвязях и отношениях. Сама же совокупность закономерных связей и отношений между языковыми единицами, зависящих от их природы и определяющих своеобразие языковой системы в целом, образует структуру языковой системы . Структура — основное свойство языковой системы. Она предполагает расчлененность языка как целостного образования на составляющие, их взаимосвязь, взаимообусловленность и внутреннюю организацию. Для названия компонентов языковой системы обычно используются термины элементы, единицы языка, языковые знаки, части (группы), подсистемы.

Элемент — наиболее общее терминообозначение компонентов любой системы, в том числе и языковой. В лингвистических работах элементы языковой системы чаще называются единицами языка , или языковыми единицами (фонема, морфема, слово, предложение), а элементами именуют те составные части, из которых образуются единицы языка (например, идеальными элементами языковой единицы являются семы - мельчайшие компоненты ее значения; материальными элементами языковой единицы выступают: для морфемы — фонемы, или звукоряд, звукокомплекс, звуковая оболочка, а для слова — морфемы (корень, приставка, суффикс, окончание). Следовательно, не все объекты языка могут быть названы единицами языка.

Статус единицы языка могут получить величины, если они обладают следующими свойствами: 1) выражают некоторое значение либо участвуют в его выражении или различении; 2) выделимы в качестве некоторых объектов; 3) воспроизводимы в готовом виде; 4) вступают между собой в закономерные связи, образуя некоторую подсистему; 5) входят в систему языка через свою подсистему; 6) находятся в иерархических отношениях к единицам других подсистем языка (такие отношения могут быть охарактеризованы в терминах «состоит из...» или «входит в...»); 7) каждая более сложная единица обладает новым качеством по сравнению с составляющими ее элементами, поскольку единицы высших уровней не являются простой суммой единиц низших уровней.

Различают деноминативные единицы языка (фонемы, морфемы), номинативные (слова, словосочетания, фразеологизмы) и коммуникативные (предложения, сверхфразовые единства, периоды, тексты).

Единицы языка теснейшим образом связаны с единицами речи . Последние реализуют (объективируют) первые (фонемы реализуются звуками, или фонами; морфемы — морфами, алломорфами; слова (лексемы) — словоформами (лексами, аллолексами); структурные схемы предложений — высказываниями). Единицы речи - любые единицы, свободно образующиеся в процессе речи из единиц языка. Их основными признаками являются: производимость - свободное образование в процессе речи; комбинаторность — сложное строение в результате свободного комбинирования единиц языка; способность входить в более крупные образования (слова в составе словосочетаний и предложений; простые предложения в составе сложных; предложения образуют текст).

Единицы языка и речи являются в основном знаковыми образованиями, поскольку они обнаруживают все признаки знака: имеют материальный план выражения; являются носителями некоторого мыслительного содержания (значения); находятся в условной связи с тем, на что они указывают, т.е. обозначают предмет мысли не в силу своих «природных» свойств, а как нечто социально предписанное.

Из ряда знаковых единиц языка обычно исключают лишь фонему, поскольку она лишена значения. Правда, ученые Пражской лингвистической школы фонему относили к числу языковых знаков, поскольку она участвует в различении смыслового содержания, сигнализирует о той или иной значимой единице языка. Полузнаковым характером обладает и морфема (корень, приставка, суффикс), так как она не передает самостоятельно информации, а значит и не является самостоятельным знаком (да и опознается лишь в составе слова). Остальные единицы языка — знаковые.

Элементы, единицы языка и языковые знаки следует отличать от частей и подсистем единой языковой системы.

Как часть системы можно рассматривать любую группировку языковых единиц, между которыми устанавливаются внутренние связи, отличающиеся от связей между самими группировками. Внутри системы образуются таким образом подсистемы (в словарном составе — лексико-семантические группы, семантические поля; в морфологии — подсистемы спряжения глаголов или склонения имен и т.п.).

Языковые единицы, образующие систему языка, могут быть однородными и неоднородными. Между однородными единицами языка исключены иерархические отношения; они присущи только неоднородным единицам (фонема > морфема > лексема (слова) > словосочетание > предложение). Однородные единицы языка обнаруживают способность входить в: а) линейные структуры, цепочки и комбинации (линейные связи языковых единиц называются синтагматическими), и б) определенные группы, классы и разряды, реализуя тем самым свои парадигматические свойства.

Синтагматические связи — это отношения языковых единиц по смежности, их рядоположенности (по схеме и... и) и сочетаемости по законам определенным для того или иного языка. По определенным синтагматическим законам сочетаются морфемы, словоформы, члены предложения, части сложного предложения. Синтагматические ограничения обусловлены тем, что каждая единица языка занимает в линейном ряду вполне определенное положение относительно других единиц. В связи с этим было введено понятие позиции языковой единицы. Единицы, занимающие одну и ту же позицию в синтагматическом ряду, образуют парадигму (класс, разряд, блок, группу).

Парадигматические связи - это отношения по внутреннему сходству, по ассоциации или отношения выбора (по схеме или... или). Парадигматическими свойствами обладают все разновидности языковых единиц (выделяют парадигмы согласных и гласных фонем, морфем, слов и т.д.). Наиболее ярким примером такого рода отношений могут служить лексические парадигмы, синонимы, антонимы, лексико-семантические группы и поля; в морфологии — парадигмы склонения и спряжения.

Совокупность однородных единиц языка, способных вступать между собой в синтагматические и парадигматические связи, но исключающие иерархические отношения, называется уровнем или ярусом языковой структуры . Между уровнями языковой структуры устанавливаются иерархические отношения, но исключаются парадигматические и синтагматические связи. Как правило, языковому уровню соответствует лингвистическая дисциплина (раздел языкознания), его изучающая (например, раздел «Лексикология»). Языковые уровни подразделяются на основные и промежуточные. Каждому уровню соответствует базовая единица языка. К основным уровням относят: фонологический/фонетический (базовая единица — фонема), морфемный (морфема), лексемный/лексический (лексема, или слово), морфологический (граммема — класс словоформ) и синтаксический (синтакс, или синтаксема). Промежуточными уровнями обычно считают: фономорфемный, или морфонологический (фономорф, или морфонема), дериватологический, или словообразовательный (дериватема), фразеологический (фразема, или фразеологизм, фразеологическая единица).

Понятие «система» в языкознании тесным образом связано с понятием «структура». Структура в буквальном смысле этого слова есть строение системы. Вне систем структуры не существуют. Следовательно, системность - это свойство языка, а структурность - это свойство системы языка.

Строение, или структура языка обусловливается количеством выделяемых в нем единиц, их расположением в языковой системе и характером связей между ними. Языковые единицы неоднородны. Они различаются и количественно, и качественно, и функционально. Совокупности однородных единиц языка образуют определенные подсистемы, называемые ярусами, или уровнями.

Структура языка - это совокупность закономерных связей и отношений между языковыми единицами, зависящих от их природы.

Отношения - это такая зависимость языковых единиц, при которой изменение одной единицы не ведет к изменению других. Наиболее важными в структуре языка являются:

а) иерархические отношения , которые устанавливаются между неоднородными
единицами языка (фонемами и морфемами, морфемами и лексемами), когда
единица более сложной подсистемы включает в себя единицы низшие;

б) оппозитивные отношения , когда единицы или их свойства, признаки
противопоставляются друг другу (например, оппозиция согласных по
твердости-мягкости, оппозиция «гласные-согласные»).

Связи языковых единиц - частный случай их отношений. Связь - это такая зависимость языковых единиц, при которой изменение одной единицы вызывает изменения других. Ярким примером связи языковых единиц могут служить выделяемые в грамматике согласование, управление и примыкание.

Различаются иерархическая, горизонтальная и вертикальная языковая структура.

Иерархическая структура представляет собой систему уровней (ярусов): уровень фонем, уровень морфем, уровень лексем, синтаксический уровень. Между уровнями нет синтагматических и парадигматических отношений. Многоуровневое устройство языка соответствует структуре мозга, управляющего психическими механизмами речевого общения.

Горизонтальная структура отражает свойство языковых единиц сочетаться друг с другом. Горизонтальная ось языковой структуры представляет собой синтагматические отношения. Синтагматическими называют отношения единиц в речи в непосредственных линейных связях и сочетаниях в разных областях языковой системы. Синтагматические отношения особенно распространены в синтаксисе (ср.: синтагма, словосочетание, предложение). Важную роль в синтагматике играет валентность слова.

Валентностью (лат. Valentia - «сила») в широком смысле слова называется

способность языковой единицы вступать в связи с другими единицами определенного порядка. Подобно свойству атома образовывать известное число связей с другими атомами, слово способно вступать в связи с определенным числом слов других частей речи. Это свойство слов по аналогии со свойством атомов и было названо валентностью слова.

Первоначально исследовались валентные свойства глагола. В зависимости оттого, сколько необходимых участников (актантов) вступает в связь с глаголом при его употреблении, различают глаголы одновалентные (Отец спит ), двухвалентные (Учитель берет книгу ), трехвалентные (Друг дарит мне вазу ). Существуют глаголы с нулевой валентностью, то есть глаголы, которые не требуют при своем употреблении обязательных участников (Смеркается ).

Валентность может быть обязательная и необязательная. Обязательной, облигаторной называется валентность, когда употребление слова требует применения других слов-участников. Иногда эти слова-участники присутствуют в высказывании неявно, имплицитно, но их можно восстановить. Например, Мне нездоровится .

Вертикальная структура отражает связь языковых единиц с нейро­физиологическим механизмом головного мозга как источником своего существования. Вертикальная ось языковой структуры представляет собой па­радигматические отношения между единицами системы. Парадигматическими называются ассоциативно-смысловые отношения однородных единиц языка, в результате которых они объединяются в классы, группы, разряды, то есть в парадигмы.

Парадигматические отношения отражают внутренне заложенные, исторически выработанные свойства языковой единицы. Отражением парадигматических отношений являются системы спряжения глаголов, типы склонения имен существительных или прилагательных; многозначность, синонимия, гиперонимия, гипонимия в лексике. В лексике и морфологии парадигматические отношения наиболее развиты.

Парадигматические и синтагматические отношения являются существенной чертой всех единиц языка, что служит доказательством изоморфизма его системы. Изоморфизм есть свидетельство того, что в основе языка лежат определенные общие принципы и условия его организации. Именно поэтому единицы языка разных уровней обнаруживают известное сходство в материальной и идеальной природе, в своих отношениях между единицами одного уровня и единицами разных уровней.

В языкознании существует две модели строения языка: уровневая и полевая.

1. Уровневая модель системы языка.

Уровень языковой структуры - класс или сверхпарадигма языковых единиц, обладающих сходными признаками и одинаково относящихся к другим единицам. Учение о языковых уровнях разработано в американской дескриптивистике. Языковые уровни располагаются по отношению друг к другу по принципу восходящей или нисходящей сложности единиц. Отношения между уровнями языковой системы не сводимы к простой иерархии - подчинения или вхождения. По направлению от низших уровней языка к высшим возрастает количество единиц (морфем больше, чем фонем, а слов больше, чем морфем), увеличивается сложность строения единиц, возрастает сложность их парадигматических и синтагматических отношений, возрастает степень их вариативности.

Единицы низшего уровня в более высоком уровне не остаются прежними. Единицы более высокого уровня обладают новыми свойствами, которые нельзя вывести из свойств единиц нижнего уровня, так как они «включаются» в новые связи и отношения.

2. Полевая модель системы языка.

Главным принципом полевого моделирования системы языка служит объединение языковых единиц по общности их семантического и функционального содержания. Единицы одного и того же языкового поля отражают предметное, понятийное или функциональное сходство обозначаемых явлений. Поэтому полевая модель представляет диалектическую связь между языковыми явлениями и внеязыковым миром. Теория языкового поля разрабатывается в трудах Александра Матвеевича Пешковского, анлийского - Питера Роже, немецких ученых Франца Дорнзайфа, Рудольфа Халлига, Иоста Трира, Гюнтера Ипсена, Вальтера Порцига, швейцарского- Вальтера Вартбурга, Юрия Николаевича Караулова, Александра Владимировича Бондарко.

В полевой модели языка выделяется ядро и периферия . Ядро поля образуют единицы, наиболее пригодные для выполнения функций поля. Они частотны,

однозначны, характеризуются определенными и достаточно четкими признаками. Периферию образуют многозначные, стилистически закрепленные, редко употребляющиеся единицы. Они обладают менее определенными, более индивидуальными и потому нечетко выраженными признаками поля. Периферийные единицы, как правило, являются экспрессивными образованиями.

Граница между ядром и периферией нечеткая, размытая. Переход от ядра к периферии осуществляется постепенно, поэтому выделяется несколько пери­ферийных зон поля: околоядерная, заядерная; ближняя, дальняя и крайняя периферия.

Полевая модель языка позволяет:

а) выразить универсальное свойство языка, общий принцип его организации и
развития;

б) представить язык как образование, где диалектически сочетаются дискретность и недискретность (от лат. Discretus - «прерывистый, состоящий из отдельных частей»), общее и частное;

в) объединить в единое целое соответствующее норме, стилистически нейтральное ядро и аномальную, стилистически маркированную периферию.

Полевая модель системы языка хорошо соотносится с современными нейролингвистическими теориями, разрабатывающими проблемы устройства и функционирования коры головного мозга человека. Установлено, что «упаковка» и «хранение» языка в мозгу человека также осуществляется по принципу поля. Есть парадигматические группировки языковых единиц, типовые синтагматические блоки-схемы, эпидигматические гнезда. За каждый блок «отвечает» специализированный речевой центр левого полушария коры головного мозга: зона Брока - за производство речи, зона Вернике - за понимание и восприятие чужой речи, перед зоной Брока находятся центры синтагматики; в затылочной части, за зоной Вернике - центры парадигматики.

В зависимости от принципа структурирования различают несколько типов языковых полей:

1. Семантический принцип положен в основу лексико-семантических, лексико-
фразеологических и лексико-грамматических полей, где языковые единицы
группируются на основе общности выражаемого ими значения. Например, в
лексико-семантическое поле объединяются слова со значением родства; в
лексико-грамматическое поле - слова с грамматическим значением женского
рода.

2. Функциональный принцип предполагает объединение языковых единиц по
общности выполняемых ими функций. Выделяются функционально-
грамматические и функционально-стилистические поля. Например, к
функционально-грамматическому относится залоговое поле; к функционально-
стилистическому - фонетические, лексические и грамматические средства
создания научного стиля.

3. Комбинацией двух первых принципов является функционально-семантический принцип, по которому моделируются функционально-семантические поля (бытийности, фазисности, аспектуальности, таксисности).

Главное достоинство полевой модели системы языка в том, что она дает возможность представить язык как систему систем, между которыми происходит взаимодействие. В результате такого подхода язык предстает как функционирующая система, в которой происходят постоянные перестройки элементов и отношений между ними.