Шорцы. Общие сведения Сообщение шорцы

Шорцы

ШО́РЦЫ -ев; мн. Народность, живущая на юге Кемеровской области России; представители этой народности.

◁ Шо́рец, -рца; м. Шо́рка, -и; мн. род. -рок, дат. -ркам; ж. Шо́рский, -ая, -ое. Ш. язык.

(самоназвание - шор), народ в России, в Кемеровской области (Горная Шория). Численность 16 тыс. человек (1995). Язык шорский.

ШО́РЦЫ, народ в Южной Сибири, коренное население Горной Шории в Кемеровской области. Численность в Российской Федерации - 13,9 тысяч человек (2002). Среди шорцев выделяются северная, или лесостепная (абинская) группа, и южная, или горнотаежная (шорская) группа. Шорцев принято относить к уральскому антропологическому типу большой монголоидной расы. Шорский язык относится к тюркской группе алтайской языковой семьи, подразделяется на два диалекта: мрасский и кондомский, каждый из которых распадается на ряд территориальных говоров. Современный литературный язык сформировался на базе мрасского диалекта. Письменность создана в 1927 году на основе кириллицы.
В русских исторических документах 17-18 веков шорцев называли кузнецкими, кондомскими и мрасскими татарами, абинцами. Они населяли главным образом в бассейн реки Томь и ее притоков Кондомы и Мрас-Су. В прошлом формально шорцы считались православными, фактически у них сохранялись шаманство и промысловые культы. Шорцы сформировались в ходе смешения угорских, самодийских, кетоязычных и тюркских племен. По культуре и происхождению они близки северным алтайцам и некоторым этническим группам хакасов.
У горно-таежных (южных) шорцев преобладали охота, рыболовство, кедровый промысел; у лесостепных (северных) - кочевое скотоводство. Выплавка и ковка железа была развита у всех групп шорцев, но у северных несколько больше (отсюда наименование, данное шорцам русскими - кузнецкие татары и название города Кузнецка). Подсечно-огневое мотыжное земледелие было распространено в горных районах. С приходом русских поселенцев получило развитие пашенное земледелие как в горных, так в степных районах, изменился и состав культивируемых растений: если раньше преобладал ячмень, то с 17-18 веков - пшеница; изменилась форма скотоводства - на смену кочевому пришло оседлое со стойловым содержанием скота, в составе стада преобладающим стал крупный рогатый скот.
Поселения шорцев (улусы на севере и аилы на юге) были небольшими. Они состояли из нескольких низких четырехугольных срубных домов (юрт) с берестяной крышей, отапливались глинобитным очагом типа чувала. Временным жилищем служили: летом - одаг, коническая постройка из бревен, жердей или из молодых деревьев и веток, прислоненных к дереву, крытая берестой; зимой - агыс, каркасное жилище в форме усеченной пирамиды из бревен, досок, жердей, крытое ветвями или берестой, с очагом в центре. В настоящее время шорцы живут в срубных домах, сохраняются охотничьи жилища, юрты используются как летние кухни.
Мужская и женская одежда состояли из рубахи, штанов и халата с вышивкой у ворота, на обшлагах или подоле. Зимой надевали несколько халатов. Обувью служили кожаные сапоги с длинными голенищами. Женщины носили платки, мужчины - шапки. Первоначально основными продуктами питания шорцев были мясо зверей и птиц, рыба, дикорастущие растения. С развитием земледелия распространилась мука и крупа из ячменя. Степные шорцы употребляли молочные продукты.
Еще в начале 20 века у шорцев были сильны родовые отношения. Границы административных единиц (волостей) совпадали с границами расселения патрилинейных родов, они управлялись выборными родовыми старейшинами. Верующие шорцы официально считались православными христианами (и носили русские имена), но наряду с православием у них прочно сохранялись традиционные верования: культы духов (хозяев) природы - гор, рек, промысловый культ, почитание верховных божеств - Ульгеня и Эрлика, родовых и личных покровителей. Сохраняли свое значение шаманы (камы), была развита мифология.

Энциклопедический словарь . 2009 .

Смотреть что такое "шорцы" в других словарях:

Самоназвание шор кижи Совр … Википедия

- (самоназвание шор) народность общей численностью 17 тыс. чел., проживающая, в основном, на территории Российской Федерации (16 тыс. чел.). Язык шорский. Религиозная принадлежность верующих: православные … Современная энциклопедия

- (самоназв. шор) народ в Российской Федерации, в Кемеровской обл. (Горная Шория). 16 тыс. человек (1992). Язык шорский. Верующие православные … Большой Энциклопедический словарь

ШОРЦЫ, шорцев, ед. шорец, шорца, муж. Народность тюркской языковой группы, живущая гл. обр. в северном Алтае. Толковый словарь Ушакова. Д.Н. Ушаков. 1935 1940 … Толковый словарь Ушакова

- (самоназвание шор), народ в Российской Федерации, в Кемеровской области (Горная Шо рия). 16 тыс. человек. Язык шор ский уйгурской группы тюркских языков. Верующие православные. Источник: Энциклопедия Отечество … Русская история

Сущ., кол во синонимов: 1 народность (46) Словарь синонимов ASIS. В.Н. Тришин. 2013 … Словарь синонимов

Шорцы - (самоназвание шор) народность общей численностью 17 тыс. чел., проживающая, в основном, на территории Российской Федерации (16 тыс. чел.). Язык шорский. Религиозная принадлежность верующих: православные. … Иллюстрированный энциклопедический словарь

- (мн.) – название тюрк. народности на Кондоме, к северу от Алтая, бывш. Кузнецк. у. Томск. губ.; см. Корш, Этногр. Обозр. 84, 116. Из шор., тел., алт. šоr – то же (Радлов 4, 1027); Аристов (ЖСт., 1896, вып. 3–4, 343) производит это название от… … Этимологический словарь русского языка Макса Фасмера

- (самоназвание шор; в рус. исторических документах 17 18 вв. Ш. называют кузнецкие, кондомские и мрасские татары) народность, живущая на Ю. Кемеровской области РСФСР (Горная Шория), главным образом в бассейне р. Томь и её притоков Кондомы… … Большая советская энциклопедия

История Шории намного сложнее, чем многие себе представляют. Наивны, например, бытующие доныне мнения о шорцах, как об автохтонах, то есть живущих в Шории извечно, меняющих лишь язык. Не менее наивно и утверждение - будто бы шорцы происходят от монголов, завоевавших Южную Сибирь и внесших в нее свой антропологический облик.

Начиная с III-IV тысячелетий до н. э. волны миграции идут с запада - из Причерноморья; с северо-запада - из-за Урала (Подмосковье, Кама); с юго-запада - из Средней Азии, Ирана, Памира; с северо-востока - с Байкала; с востока - из современной Монголии. В Сибири селятся люди разных антропологических особенностей: европеоиды центральноевропейские - типа южнорусских; полуевропеоиды, полумонголоиды - ныне коми, удмурты, марийцы; средиземноморские европеоиды - памиро-ферганцы; байкальские монголоиды - эвенки, нанайцы; монголоиды центральноазиатские - монголы, тувинцы, якуты. В конце I тысячелетня до н. э. здесь появляются тюрки - основные предки современных шорцев.

Носителями исторически складывающихся и сменяющих друг друга культур - от афанасьевской (III тыс. до н. э.) до одинцовской (I-VII вв. н. э.) - были этносы совершенно разного происхождения, которые со временем перемешались, создав очень близкую группу народов Южной Сибири. Назовем этнический состав, сложившийся во второй половине I тысячелетия до н. э., то есть более близкий к письменно фиксированной истории. В Туве, в Горном Алтае, на Иртыше и в Казахстане обитали ираноязычные европеоиды, позже известные как юэчжи - по китайским летописям; саки, массагеты, усуни - по европейским письменным источникам. Это были племена индоевропейской языковой семьи. Их язык очень близок к языку европейских скифов. Очень близким к скифскому был и антропологический тип, а также быт сибирских иранских племен.

Надо заметить, что внешний вид современных иранцев, в своей массе брюнетов, коренным образом отличается от облика античных иранцев. Те, что переселились в Иран, смешались с аборигенами и приобрели их антропологический облик. Иранцы же Европы и Сибири - скифы, сарматы, савроматы, юэчжи - оставались русыми и светлорусыми европеоидами.

Плотные поселения образовали в Минусинской котловине, Туве, Кемеровской области так называемые енисейцы - кеты. Они, как убедительно доказывает ученый Н.Л. Членова, в середине I тысячелетия до н. э. обитали в Синьцзяне, в Монголии, по всей Южной Сибири, в Казахстане. Пришли же из западных районов Ирана. У них очень своеобразный язык, имеющий общие черты с языками некоторых кавказских народов, с языком бурушаски, живших в Индии, а также с языком басков Испании. Некоторые ученые сближают кетский язык и с языками индейцев.

Народ был очень многочисленный. Но как это часто бывает в истории, он растворился среди других народов. Значительная его часть вошла в состав шорцев. В настоящее время кеты, в количестве одной тысячи, живут на севере Красноярского края.

В степном Алтае в I-VII веках н. э. сложилась одинцовская (верхнеобская) культура. Большинство ученых считает, что ее носителями были самодийцы. Они переселились на Алтай с севера, вытеснив оттуда кетов. Самодийцы проникли в Сибирь в третьем-четвертом тысячелетиях до н. э. из Подмосковья, преодолев сложный путь через Урал. Пересекли территорию Западной Сибири и надолго освоили район Томска - Нарыма. В конце же первого тысячелетия до н. э. они стали перебираться в степные районы Алтая, где прочно утвердились в I веке н. э. Языки самодийцев лингвисты считают отдаленно родственными финнским. Этнически они были близки саамам-лопарям.

Таким образом, в Южной Сибири до рубежа н. э., а именно до появления первых тюрков, проживали, с точки зрения языка и антропологии, в основном представители трех этнических групп. Это ираноязычные европеоиды североевропейского типа, кетоязычные европеоиды восточносредиземноморского (памиро-ферганского) типа и самоедоязычные и угроязычные монголоиды уральской малой расы.

Первые тюрки, появившиеся в Южной Сибири, обликом близки современным монголам, якутам, тувинцам. По ряду соображений можно с уверенностью предположить, что это были протобулгары - предки нынешних чувашей. Со временем протобулгары заняли на несколько столетий верховья Енисея и верхнюю и среднюю части бассейнов Оби и Иртыша. На юге контактировали с иранцами, а на севере с южными самодийцами и кетами, оставив в чувашском языке много черт их языков, о чем убедительно пишет чувашский ученый Г.Е. Корнилов. Позже протобулгары (и протохазары) под давлением новых пришельцев ушли на Северный Кавказ, Балканы, Среднюю Волгу. На Балканах они создали государство Болгарию, слившись со славянами и став славянами по языку, а на Волге - Волжскую Булгарию и Хазарию, растворившись среди тюрков-именьковцев и тоже восприняв их язык. Лишь западнее Волги булгары сохранили свой язык, хотя и сильно смешавшись с финнами (с марийцами и мордвой). Здесь и сложился современный чувашский язык. Однако надо отметить, что булгары и хазары от Иртыша до Волги ассимилировали много иноязычных племен. В итоге современные чуваши выглядят значительно европеоиднее, чем их предки - монголоиды.

Интересно отметить, что в языках современных тюркских народов Сибири много черт, близких к чувашскому языку, в частности в произношении. В тех и других, например, слово никогда не начинается со звонкого согласного. Правда, протобулгарский язык очень сильно отличался от языков других тюркских народов, так как еще в Центральной Азии задолго до н. э. произошло разделение. Приблизительно в IV веке н. э. в горах Алтая и в Минусинской котловине обосновались тюркские племена, говорившие на языке обычного тюркского типа, хорошо понятном современным шорцам, хакасам, алтайцам, татарам, узбекам, туркам. Эти племена восходили к известным по китайским летописям гянь-гуням северо-западной Монголии, жившим до гуннов у озера Киргиз-нур. С приходом гуннов они продвинулись на север в двух направлениях - в Минусинскую котловину и на Алтай. В Минусинской котловине смешались с обитавшими там многочисленными светловолосыми европеоидами - тагарцами (динлинами), образовав сильное тюркское государство кыргызов.

На Алтае же и на Иртыше в итоге слияния пришедших туда гянь-гуней с остатками разбитых ими юэчжей и протобулгар, сложился народ, признанный позднее сыграть большую роль в истории Центральной, Средней и Западной Азии, - алтайские тюрки (тюркюты). Тюркюты расселились на обширной территории Прииртышья и на Оби, вытеснив из степного и лесостепного Алтая и из Кемеровской области на север и северо-восток южно-самодийцев.

Тюркюты степного Алтая и Кемеровской области, благодаря смешению с самодийцами и кетами, приобрели иные этнические черты. Поэтому будем называть их «тюрки Кузбасса» или «кузбасские тюрки» (по предложению археолога М.Г. Елькина).

Считаем, что непосредственные потомки кузбасских тюрков и кыргызов - те современные шорцы, что являются носителями мрасского диалекта, а также чулымцы среднего Чулыма и хакасы. Они говорят на так называемом з-языке (козан - заяц, казын - береза, позум - я сам), в корне звучит звук «з».

В 9 веке на территории от верховьев Иртыша до Павлодарского Прииртышья на юге, до Кузнецкого Алатау на северо-востоке, до современного Омска на северо-западе и до линии Новосибирск - Томск на севере, то есть на территории кузбасских тюрков, образовалось новое племенное объединение - кимакское. Кимаков как этническую группу археологи связывают со сросткинской культурой. Ученые М.П. Грязной и Д.Г. Савинов выделяют шесть локальных вариантов этой культуры: бийский, барнаульско-каменский, новосибирский, кемеровский, восточноказахстанский, западноалтайский.

Относительно доалтайской истории кимаков известно мало. Но ясно, что они происходили от так называемых телеских племен, обитавших в Западной Монголии и верховьях Иртыша. Язык их имел ощутимые особенности, в частности в произношении. Например, вместо кузбасско-тюркского з они произносили й, вместо ч произносили также й, вместо ш - ч (кузбасское козан - кимакское койан: заяц, кузбасское чакшы - кимакское йакты; хорошо, кузбасское кеш - кимакское кеч: переправляться). Из шести локальных вариантов сросткинской культуры только одни - кемеровский - полностью сохранил кузбасско-тюркские особенности культуры и языка.

В X веке на юге Алтая опять произошли важные события, приведшие к локальному «великому переселению народов»: на исторической арене появился новый сильный народ - кара-кытан (кидане). Кстати, не надо путать их с китайцами: к китайцам они никакого отношения не имеют, а были монголами или, как считают некоторые ученые, маньчжурами. Под их давлением обитавшие в северо-западной Монголии восточные теле, так называемые телеуты, переселились на реки Чарыш и Ален, левые притоки Оби. Эта экспансия постепенно распространилась до впадения в Обь реки Чумыш, где они основали свою ставку, не заходя ни севернее, ни восточнее.

Вторжение телеутов вынудило кимаков значительным количеством уйти на запад, где они перегруппировались, втянув в свою орбиту другие тюркские племена, а также угров и алан-осетин, образовали новую конфедерацию под именем кыпчаки, или команы, куны, половцы.

Новосибирский, восточноказахстанский и западноалтайский варианты сросткинской культуры дали начало в Западной Сибири тоболо-иртышским и барабинским татарам.

Часть населения бийского варианта продвинулась вверх по Бии до Телецкого озера, поглотив находившихся там самодийцев и распавшись на три народности - кумандинцев, туба и чалканцев.

Носители кемеровского варианта стали среднечулымцами.

Основательнее всех сдвинуться с места пришлось барнаульско-каменским кимакам, так как их территорию телеуты сделали своим политическим центром. Кимаки расселились по реке Кондоме, ассимилировав местных самодийцев, которые сами незадолго до того вытеснили кетов, живших до этого по всему Чумышу.

В низовьях Кондомы барнаульско-каменцы, ставшие здесь кондомцами встретились с кузбасскими тюрками - мрасцами, давно освоившими эту часть Притомья. Кондомцы пополнили единый шорский народ.

Как видно из изложенного, сибирский регион заселялся в разнос время и разными по своим истокам племенами. Кроме того, здесь происходили неоднократные перемещения. Не случайно антропологический облик шорцев очень разнообразен. Выделим следующие типы:

центральноазиатский (Нижн. Мрассу) - монголы, якуты, тувинцы;

уральский (Нижн. Кондома) - ханты, манси, удмурты, марийцы;

памиро-ферганский (Верх. Кондома, Верх. Мрассу, Средн. Мрассу) - памирцы, часть узбеков, кавказцы;

байкальский (Нижн. Мрассу) - эвенки, нанайцы;

южносибирский (Нижн. Мрассу, Нижн. Кондома) - казахи, ногайцы. Прогнатизм, то есть лицо с выдвинутой вперед челюстью, характерен для жителей Нижней Кондомы.

Но, с единым языком, культурой, психологией, народ един.

Электрон Федорович Чиспияков ,
кандидат филологических наук,
1997 год

Введение…………………………………………………………………………..3

1.1. История шорского народа……………………………………………………4

1.2. Религия шорцев……………………………………………………………...10

1.3. Фольклор……………………………………………………………………16

1.4. Культовые обряды………………………………………………………….22

Заключение……………………………………………………………………….28

Список литературы………………………………………………………………29

Введение

Шорцы – тюркоязычный народ, живущий в юго-восточном углу Западной Сибири , главным образом на юге Кемеровской области: в Таштагольском, Новокузнецком, Междуреченском, Мысковском, Осинниковском районах, а также в некоторых районах Хакасии и Республики Алтай. Общая численность около 14 тысяч человек. Делятся на две этнографические группы: южную или горнотаежную. В начале XX века область проживания южных шорцев получила название «Горная Шория». Вторая группа – северные или лесостепные шорцы (так называемые «абинцы»). По антропологической классификации шорцев принято относить к уральскому типу большой монголоидной расы: в тоже время по ряду морфологических и краниологических признаков шорцы выходят за рамки как уральского, так и южносибирского антропологических типов. По языку шорцам наиболее близки чулымцы и алтайцы, по культуре – алтайцы и хакасы.

1.1. История шорского народа
Шорцы – коренные жители Кузнецкого Алатау Горной Шории, входивший в состав Кемеровской области. Это маленький народ, один из 30-ти народов, населяющих Сибирь, искусный в охоте и кузнечном ремесле. Многовековое владычество джунгар приучило их прятаться в тайге.

Академик В. В. Радлов, впервые выделив шорцев в отдельный народ, называл их потомками «енисейско-остяцких» племен. Подтверждением своей гипотезы он считал енисейскую топонимику в верховьях реки Томи, особенности антропологических признаков и умение шорцев, как и кетоязычных аринов, добывать и обрабатывать железную руду при их оседлом образе жизни в отличие от соседних тюрок.

Среди современников В. В. Радлова было распространено и другое мнение. Так, миссионер В. Вербицкий полагал, что «черневые татары» (куда он включал и шорцев) по происхождению или «финские племена, но слились с народностью монгольской», или «чудские финские племена, к которым впоследствии примешались и тюркские элементы». Для этнографа В. Г. Богораза шорцы вообще были реликтовым остатком древней культуры пеших охотников – потомков отюреченных палеоазиатов.

Необычную гипотезу о происхождении шорцев высказал основатель Новокузнецкого краеведческого музея Д. Я. Ярославцев. Согласно легенде, записанной им в низовьях Мрассу, шорцы – потомки богатыря Шуна, старшего сына первой жены царя Мол-кана с Тобола. Под давлением русских они, якобы переселились на Мрассу и Кондому через верховье Томи, Ортона и Шоры, от которой и получили свое название. В результате разделения шорцев на отдельные роды, расселения их по Кузнецкой тайге и контактов с различными «народностями» у переселенцев оформились их лингвистические и антропологические особенности.

Этнограф С. В. Иванов сближал рисунки на шорских бубнах и берестяной утвари с подобными изображениями у хакасов и телеутов. Орнамент на предметах утвари, одежде, тканях, поясах и рукавицах шорцев, по мнению автора, аналогичен орнаменту южных хантов, манси, нарымских селькупов о особенно кумандинцев, и выделяется им в общий тип. Скульптура шорцев (деревянные лошади, лодки с веслами, культовые куклы покровителей охоты) имеет много общего с подобными изображениями у кумандинцев, челканцев, тубаларов.

Наибольшее признание получили работы А. П. Дульзона, А. М. Абдрахманова и А. А. Бонюхова, которые выделили четыре субстратных пласта топонимов Горной Шории: южносамодийский, кетский, тюрко-монгольский и русский. Шорцы, по их мнению – «дорусская народность», пришедшая «откуда-то со стороны» в места своего нынешнего обитания, где она стала проживать совместно с находившимися здесь «с древних времен» кетскими и южносамодийскими племенами.

Крупнейший исследователь народов Южной Сибири Л. П. Потапов, кроме самодийского, угорского и енисейского компонентов, выделил древнетюркский.

То есть, по мнению исследователей, формирование народности шорцев происходило на территории с населением разнообразного состава, где на протяжении многих веков сменялись различные этнические волны. Когда и как это происходило, пытался выяснить лингвист Э. Ф. Чиспияков.

Но это выводы обобщенные. Нужен детальный анализ происхождения территориальных и родовых групп, составивших основу шорского этноса.

Первые русские исторические документы XVII века, а также специальные исследования А. Абдыкалыкова и В. Г. Карцова показали, что различные территориальные и родовые группы кузнецких татар, обитавших по правобережью верховьев Кондомы, а также выше порогов на Мрассу и татары в верховьях Абакана под обобщенным названием бирюсинцев входили в Алтырский улус енисейских кыргызов.

С образованием в XVII веке Кузнецкого уезда и укреплением экономической и политической зависимости коренного населения от Русского государства и одновременным ослаблением и даже прекращением этнокультурных и других связей с кыргызами и телеутами, объединительные процессы между историческими предками шорцев стали усиливаться. Так как волости Кузнецкого уезда были чисто ясачными единицами с неопределенными территориальными границами, а само количество ясачных волостей колебалось из-за частых миграций населения в XVII-XVIII веках, то постоянной этнической территории просто не могло существовать. Только после 1837 года, когда верхнеабаканские родовые группы окончательно отошли к Минусинскому уезду, и особенно после образования Горно-Шорского национального района с его стабильными административными границами, определилась этническая территория, в пределах которой и могли завершиться этноконсалидационные процессы.

Только к середине 30-х годов XX века за этой этнической территорией кузнецких татар-шорцев закрепился географический термин – Горная Шория – горнотаежный район верховьев Томи между устьями рек Абашевой и Казыр и по Мрассу – от устья до ее верховьев по Кондоме – выше современного г. Осинники.

Шорский язык распространен в Кемеровской области: главным образом в северных предгорьях Алтая, в Кузнецком Алатау, вдоль реки Томь и ее притоков, на границе с Хакасской и Горно-Алтайской автономной областями. Язык относится к хакасской подгруппе северо-восточной группы тюркских языков. Имеет два диалекта: мрасский или «зекающий», легший в основу литературного языка (функционировал в 20-30-е годы) и кондомский «и» - диалект, распадающийся, в свою очередь, на ряд говоров. Фонологические особенности: гласные противопоставлены по долготе и краткости (оол – «сын», ое – «он», «тот»); смычные (краткие) и щелевые согласные выступают в начале и конце слова как глухие, в интервокальном положении как полузвонкие и звонкие (кон – «мешок», кобы – «его мешок»).

Предки шорцев занимались металлургией, кузнечеством, охотой, рыболовством, подсобным скотоводством, примитивным ручным земледелием и собирательством. Изделия из железа, сделанные шорскими кузнецами славились на всю Сибирь. Когда пришли русские казаки, они назвали шорцев кузнецкими татарами. Именно благодаря шорским кузнецам земля, которую они населяли, была названа Землей Кузнецкой, а затем Кузбассом. В XVII веке Южная Сибирь была покорена русскими казаками. Приводя шорцев в русское «подданство», русские воеводы вначале выдавали шорским паштыкам (старостам) владельные грамоты и указы, признающие и закрепляющие права шорцев на те или иные земли. Но когда Южная Сибирь была покорена полностью, эти земли были объявлены собственностью царя, а владельные грамоты были отобраны. Шорцы платили дань (ясак) русскому царю пушниной. Охотничьи территории были поделены между родами. После прихода русских шорцам было запрещено заниматься металлургией и кузнечеством, чтобы их противники – джунгары и киргизы не могли заказать у шорцев военные доспехи и снаряжение.

Предки шорцев жили родами. Отцовский род у шорцев управлялся на демократических началах. Во главе родовой общины стоял паштык, который выбирался на родовом собрании. Родовое собрание считалось высшим органом рода. Оно решало все важнейшие общие дела: выборы паштыка, раскладку ясака, принятие христианства. На общих собраниях происходили и судебные разбирательства, например, судили воров. Во время суда народ выбирал 6 человек, чаще умных стариков, которые вместе с паштыком судили. О своем решении спрашивали народ «чарак ба» (согласны ли?). Если большинство говорило «чарак» (согласны), то достигалось соглашение, если нет, то дело разбиралось снова. Решение, которое принималось на собрании, подлежало обязательному выполнению.

Поселения шорцев (улусы на севере и аилы на юге) были небольшими. Они состояли из нескольких низких срубных домов (юрт) с берестяной крышей. Они отапливались глинобитными очагами типа чувале. Временным жилищем служили: летом – одаг, коническая постройка из бревен и веток, прислоненных к дереву, крытое берестой; зимой – огне, каркасное жилище в форме усеченной пирамиды из бревен, досок, жердей, крытое ветвями или берестой, с очагом в центре. В настоящее время шорцы живут в срубных домах, сохраняются охотничьи жилища, юрты используются как летние кухни.

Мужская и женская одежда состояли из рубахи, штанов и халата с вышивкой у ворота или подоле. Зимой надевали несколько халатов. Обувью служили кожаные сапоги с длинными голенищами. Женщины носили платки, мужчины – шапки.

Во второй половине XIX века крупные изменения произошли и в социальной жизни. После отмены крепостного права в России бурно развивается буржуазия в Сибири. Из числа зажиточных шорцев вырастают шорские купцы – ростовщики. Народ стал жить под тройным гнетом: его грабит царское правительство, русские купцы и шорские купцы-ростовщики.

Важную роль в развитии шорского народа сыграла Алтайская Духовная миссия. Она началась в Горной Шории в 1858 году. Миссионер Василий Вербицкий много сделал для культуры шорского народа. Первая начальная школа в Шории была открыта миссией в селе Кузедеево и первым учителем был Василий Вербицкий. Первый шорский букварь был издан в Казани. Автором первого букваря «для шорцев восточной половины Кузнецкого уезда» являлся И. М. Штыгашев – друг и соратник Василия Вербицкого.

Грамотных шорцев стали готовить к концу XIX века. Миссия стала посылать в Казань для подготовки работников миссии из средств алтайцев и шорцев . В 1882 году на Алтай вернулись из Казани, окончившие шорскую семинарию писатель-шорец Штыгашев, и уже в 1888 году был создан центр по подготовке учителей, переводчиков в Бийске и туда посылали 15-ти и 16-ти – летних детей. Были организованы школы в Северной Горной Шории и обучение охватывало 100% детей и совершенно не было охвачено население Южной горной Шории.

По статистическим данным в 1900 году грамотные шорцы составляли всего 1%.

С середины 1920-х годов важную роль в формировании единого шорского самосознания сыграло всеобщее распространение грамотности с созданием шорского литературного языка на основе мрасского диалекта (функционировал в 20-30-х гг.).

В годы советской власти в 1926 году на территории, где проживали шорцы, был создан Горно-Шорский национальный район. За годы его существования многое было сделано в области образования шорцев, развития культуры, появилась национальная интеллигенция, стали выходить книги и учебники на шорском языке. Появились писатели, которые занимались переводами русской литературы на шорский язык и наоборот с шорского языка на русский. Они стали создавать оригинальную шорскую литературу – прозу и поэзию (Тотышев, Торбоков, Чиспияков, Арбачаков). С 1927 года по 1939 год были написаны и изданы учебники для семилетней школы, сделаны некоторые переводы русской классической литературы (А.С. Пушкин «Дубровский»), создан ученический русско-шорский словарь, появилась оригинальная литература на родном языке, издавалась районная газета «Кызыл шор».

В 1927 году вышел первый шорский букварь, издана учебная литература на шорском языке. Началось обучение на шорском языке. Создавались национальные кадры. В конце 20-х и 30-х годов советские вузы окончило довольно много студентов-шорцев в Ленинграде, Москве, Томске и Иркутске и даже Академию. Уже в 1935 году в шорских школах преподавали 64 учителя-шорца. В 1938 году вышел сборник шорской поэзии «Новая Шория», в который вошли стихи талантливого поэта и прозаика Ф. С. Чиспиякова.

Развитие литературного языка было прервано после упразднения автономной Горной Шории в 1939 году. В 1938 году большинство окончивших вузы шорцев были репрессированы. В 1939 году Горно-Шорский национальный район был ликвидирован. Вскоре прекратилось издание книг и газет на родном языке, а также преподавание шорского языка в школах. Закрывались школы, и литература на шорском языке уничтожалась. Во время репрессий, а затем войны были уничтожены лучшие представители шорцев.

В конце 80-90-х годов началось движение за возрождение шорского народа, его языка, культуры. Были созданы общественные организации в городах и Ассоциация шорского народа. Благодаря их работе, в городских администрациях были введены должности заместителей глав администрации по национальному вопросу, был создан областной комитет по национальному вопросу. В 1991-1995 гг. была открыта кафедра шорского языка, стали переводиться на шорский язык книги, стали проводиться праздники Пайрама, в школах стали преподавать шорский язык.

оРоссии, России бурно развивается бупржуазия в Сибири.

1.2. Религия шорцев
При принятии христианской религии шорцы стали двоеверцами.

Христианство. К началу XX века большинство коренных жителей верховья Томи официально исповедовало православное христианство. Среди них стала распространяться и грамота. В немалой степени этому способствовала деятельность миссионера Василия Вербицкого, который около четверти века провел в Кузнецкой тайге .

А начал он с того, что 13 декабря 1858 года прибыл в село Кузедеево в низовьях Кондомы, где в течение двух лет построил на средства Алтайской духовной миссии деревянную церковь и небольшую школу для «инородческих детей».

Алтайская миссия постепенно охватывала своим влиянием всю Кузнецкую тайгу. К 1885 году общее количество крещенных составляло уже 14062 человека. Вслед за кузедеевской стараниями учеников В. Вербицкого были открыты православные церкви в селе Кондомское (1894 год), улусах Усть-Анзас (1880 год), Очаевский (1890 год), Мотур (1905 год).

Методы распространения христианства были самые различные – от прямого принуждения до введения различных льгот для «новокрещенцев» - бесплатная раздача хлеба, летнее освобождение от всех налогов, выборы паштыков только из их числа. Крещение проводилось как в самой церкви, так и за ее пределами – на берегах местных рек во время ежегодных миссионерских поездок по тайге. В посещаемых улусах В. Вербицкий поощрял строительство бань, распространял передовые методы ведения хозяйства, новые методы врачевания, защищал «новокрещенных чад» от произвола царских чиновников и местных торговцев.

В. Вербицкий старался использовать наиболее приживаемую практическую культовую сторону религии – обряды, переплетающиеся с бытом, социальными потребностями, привлекающие своей психологической и эстетической стороной. Христианские догмы отходили в этом случае на второй план, и их сущность оставалась непонятной. Главным богом у шорцев стал Николай Угодник, а не Христос, т.к. в Кузедеевской церкви хранились святые мощи Николая Чудотворца. Христианство сливалось с традиционными представлениями шорцев, наслаивалось на них, создавало картину религиозного синкретизма. Так, в мифологию шорцев вошли персонажи и сюжеты из библейских сказаний: Адам, Ноев ковчег. У населения появились христианские атрибуты: нательные кресты, иконы, надмогильные кресты. Иконы ставили не только в парадном углу, но и при въезде в улус.

Однако до конца так и не удалось искоренить языческие религиозные обряды и верования. Вплоть до коллективизации шаманы продолжали играть роль немаловажную в общественной жизни, особенно «верховских шорцев». Наряду с шаманизмом продолжали существовать и прежние родовые дошаманские культы огня, гор, медведя. Моление в этих случаях осуществлялось без участия шамана с произвольными для каждого случая словесными действиями.

Шаманизм и традиционные верования. Согласно традиционному мировоззрению шорцев мир был разделен на три сферы: небесную землю, где находится высшее божество Ульгень, среднюю землю, где живут люди, и земля злых духов, подземный мир, где властвует Эрлик. С участием шамана проходили традиционные моления верховному божеству Ульгеню.

Согласно традиционных представлениях о божествах и духах во владениях высшего божества – Ульгеня имеется 9 небес. На первом, самом нижнем небе «кошкан» помещается молния «сарыджи» - плеть для бело-сивого коня Ульгеня, гром – удары этой плетью. В средине первого неба живет его хозяин «санчи», у него свой дом, жена, дети. Второе небо называется «кок кур» - синий пояс, здесь помещается синяя часть радуги «тенгри-челизе». Третье – «кызыл-кур» - красный пояс, четвертое – «кыр-кур» - серый пояс, пятое – «кектамош-кур» - голубой пояс, а шестое – «кызыл тенгри» - красное небо. Там живут красные женщины. На седьмом небе находятся луна и звезды, на восьмом – солнце, на девятом живет Ульгень – доброе верховное божество.

Ульгень совместно со своим братом Эрликом, который в шорской мифологии олицетворяет злое начало, сотворили мир и человека. Согласно легенде Ульгень сотворил солнце, луну, звезды, ровную землю и на ней реки. Эрлик – злое божество – поставил на земле горы. Затем Ульгень создал птиц и зверей, потом человека, но душу его, как ни старался создать, не мог. Он позвал Эрлика и попросил помочь, на что тот ответил согласием, но с условием, что «сделанная» им душа будет принадлежать ему, а телом пусть владеет Ульгень. Поэтому шорцы верили, что Ульгень и Эрлик равны между собой и их власть над человеком одинакова. Счастье, здоровье и богатство человека – это воля двоих, а не одного существа. Даже очевидное зло: болезни, несчастье – определяются обоими началами.

Согласно легендам, Эрлик по воле Ульгеня был изгнан с поверхности земли в подземный мир, где он властвует. В подчинении Эрлика находятся его помощники «айна». Это злые духи, которые забирают душу человека, чем причиняют ему болезнь или смерть. В нижнем мире находится и загробный мир, где обитают души умерших людей «кер-месы», служащие, как «айна», Эрлику.

Человек обитает на средней земле в соседстве с многочисленными духами – хозяевами мест: тайги, гор, рек, озер. Наибольшим почитанием у кузнецких татар пользовались «таг эзи» - духи гор и «суг эзи» - духи воды. Эти духи представлялись в образе мужчин-охотников. Водный дух часто виделся в образе рогатого черного человека. «Таг эзи» считается не только хозяином горы, но и хозяином тайги со всеми ее обитателями. Звери и дичь воспринимались как его подданные.

Наряду с почитанием духов – владельцев промысловых зверей бытовала вера в духов, способствующих охоте. Перед большой охотой им ежегодно устраивались специальные моления. На реке Мрассу существовало два типа их изображений – одноголовые и двухголовые. В первом случае изображается мужчина с большой головой в виде овала, с короткими выступами вместо рук. К голове прикреплялись кусочки меха. Особенностью лица было наличие длинного, прямого и широкого носа и круглых медных глаз. Второе изображение представляло собой два одинаковых по размеру овала, соединенных короткой и тонкой перемычкой.

На Кондоме почитали духа охоты «шалыг». Он изображался в виде мужа и жены, причем одна нога мужского изображения делалась короче другой, отчего «шалыг» считался хромым. Хранили изображение духов в холщовом мешке или берестяной коробке в амбаре. Перед промыслом их заносили в дом и оставляли там до окончания промысла, угощая «аракой» и «талканом».

На Кондоме еще одним покровителем охоты считался дух «сарыс». Его изображения в виде шкурки колонка или небольшой холщовой тряпочки помещали на деревьях вдоль таежной тропы, за улусом и также «кормили» перед промыслом.

Каларцы осенью перед охотой почитали дух «тер-кижи» - «человека переднего угла». Его берестяное изображение имело вид человеческого лица с носом из дерева и глазами из свинцовых бляшек, с бородой и усами из беличьего хвоста. При кормлении «духа» приносили из амбара в дом и помещали в переднем углу. Перед ним ставили берестяной двухведерный туес с «абырткой» и тарелку каши. Кормление сопровождалось камланием и обильной пирушкой.

Религиозное наполнение охотничьего промысла было настолько обильным, что сам промысел представлялся чем-то священным. По дороге охотники останавливались у подножия гор и «кормили» духа «таг эзи», брызгая кругом «абыртку» и приговаривая: «В старину отцы наши ходили, теперь мы, молодое поколение, остались, мы, молодые парни, обращаемся, не утомляйтесь нашими просьбами…».

Общение с духами и божествами происходило через посредника – шамана – особого избранника божеств. К услугам шамана прибегали очень часто: при болезнях, во время похорон, перед охотой, при сборе урожая. С участием шамана проходили традиционные родовые моления верховному божеству Ульгеню.

Представления о Горе, как об оси мира, переносились на ту или иную конкретную гору, которая своей высотой и другими особенными свойствами выделялась среди прочих. На такой горе обитали духи – покровители шамана, поэтому его судьба на всю жизнь была связана с такой горой.

«Языковой подготовке» отводилось большое место в процессе становления шамана у тюрко-монгольских народов Сибири. Владение размером и ритмом шаманского стиха, знакомство с персонажами иных миров, развитие искусства импровизации – все это определяло в дальнейшем уровень мастерства шамана. Наиболее яркая часть камлания – это призывание шаманом своих духов – помощников. Особое место здесь отводилось их речевым характеристикам. Чем сильнее был шаман, тем шире и богаче была его звуковая палитра. Изображая своих собеседников, он прибегал к тайному «темному» языку, явной абракадабре, эффектам чревовещания и имитации. Его устами обитатели иного мира говорили на языке природы. Их голосами были птичье пение и крики зверей.

«Все духи шамана, - как писала И. Д. Хлопина, - «говорят на языке, который понимали только сами. Во время камлания он разговаривает с ними на их языке, часто произнося нечленораздельные звуки, похожие на мычание, лай, кряканье утки, на голоса диких зверей». Степень овладения этим языком, способность к перевоплощению в «природное существо» во многом определяли творческий диапазон шамана. Обращаясь к верховным покровителям, свой голос он уподоблял голосу поющей птицы. Образ птицы был зримо явлен и в ритуальном облачении шамана. Исследователи неоднократно отмечали орнитоморфные черты и оформление костюма и шапки у шаманов Южной Сибири. Жгуты, пришиваемые по нижнему краю рукава шаманского кафтана алтайцев назывались как «канат воздушное крыло», а у западных тувинцев шаманский костюм «в целом символизировал птицу, птичью шкуру». Обязательной частью облачения хакасского шамана были крылья и голова орла или кукушки. Птицы – ворон и филин – по представлениям хакасов, служили воплощением бродячих, не принимаемых нигде – ни на земле, ни на небе – душ шаманов. Гусь, ворон, беркут, кукушка помогали шаманам во время камлания. Птичье пение как один из языков иного мира становилось «превращенным» языком шамана. Только такой язык мог служить средством общения в ситуациях, где прямое общение не было возможным. Наконец, имитация птичьего пения помогала шаману обрести тот облик, в котором он мог бы достичь неба .

Шаманизм охватывал все стороны жизни шорцев: без камлания не начинали и не кончали охоты, камланием встречали весну, камланием же отмечали крупные семейные события. И все же главенствующее значение шаманизма среди шорцев – терапевтическая, причем сеансы его строились по особой схеме, имели чрезвычайно оригинальные особенности. Камы (шаманы), носители высшей лечебной силы, пользовались огромным авторитетом среди шорцев. В большинстве случаев шаманов боялись. От них зависело «допустить болезнь», помешать успешному промыслу. Немногочисленные шаманы передавали свое ремесло по наследству.

Многие из них являлись носителями истерических припадков, поскольку многочасовой акт камлания требовал огромного нервного напряжения.

Некоторые шаманы уверяли, что они совершенно не учатся камлать, но порядок камлания, отличаясь в деталях, строился по основной схеме. Во всех случаях шаман находился в зависимости от добрых, и главным образом, злых духов.

Первая часть «терапевтического камлания» состояла в вызывании поочередно «духов» - покровителей шамана. Беседа с главным духом, а в некоторых случаях борьба непосредственно с вредителями («айной») составляло продолжение и законченную часть действия. Прежде чем камлать над больным, шаман осматривал его, определял возможный исход болезни, щупая пульс и оценивая приблизительную температуру. Только в том случае, если болезнь «зависела от злых духов» шаман объявлял, что он намерен вступить с ними в борьбу. Заунывно вызывал духов и доходил до нечленораздельной речи, вскрикиваниями, подергиванием, припадками. Бессвязная речь переходила в буйство. Медленные удары бубна учащались и уже грохотали. Считалось, что шаман вступил в контакт с духами, и духи помогут в разрешении этих проблем.

В основном шорский фольклор отражает охотничий промысел – основную хозяйственную деятельность шорцев и выросшие на этой основе производственные и социальные отношения, распевающий красоту природы Горной Шории.

Тебя качает ветер верховой,

Тайга, ты – дом для вольного зверья

И родина охотничья моя

(С. С. Торбоков)

В начале XVII века у северной части шорцев, живущих на реке Томи, низовьях Мрассу и Кондомы, главным занятием было кузнечество. В одной из шорских легенд рассказывается: было это давным-давно, когда тайга и горное эхо не слышали выстрелов ружья, не знали лука, железных капканов. Стрела и лук, деревянный тергей – вот и все, с чем выходили охотники на зверя и птиц.

В тайге на берегу Мрассу жили три брата – охотники шор-анчи. Добыча 2-х братьев была богатой, а третьему брату удачи не было. Пищей были коренья кандыка и стебли ревеня. «Видно, хозяин тайги на меня разгневался» - решил охотник и остатками пищи угощал деревянного божка Шалыга – злого духа тайги. Однажды, когда он в песнях уговаривал злого Шалыга,в полночь по тайге ветер пронесся. Возле костра шор-анчи незнакомый человек вдруг появился с зелеными волосами и в каменных сапогах. Послушал песни бедного шор-анчи и говорит: «Птицу и зверя добыть не можешь, оттого и печалишься. Пойдем со мной – богатым будешь». Охотник пошел за ним. Они поднялись на вершину одной горы, перед ними каменные двери открылись. «Видно это хозяин гор» - подумал охотник и совсем испугался. Хозяин гор угостил охотника жгучей водой, взял большой мешок, насыпал в него камней и сказал: «Этот подарок мой даст тебе силу и славу». Но охотник глядел на звериные шкуры и меха и думал: «Если бы дал он хоть немного этих мехов. Зачем мне камни, разве камни дают богатство?». Хозяин гор дал ему второй мешок и велел наполнить его шкурами: «Унесешь ли оба мешка?» - спросил хозяин гор. «Разве я не мужчина, чтоб не унести. Унесу» - шор-анчи говорит. – «Смотри мешок с камнями не бросай, камни тебе великую силу дадут». Но по дороге шор-анчи бросил подаренные камни. Хозяин гор, найдя в тайге мешок с камнями, глубоко под землю его упрятал. По дороге он обронил один камень. Его нашел бедняк шор-анчи. «Такого тяжелого камня мне еще не случалось поднимать» - подумал он и принес его к своему шалашу. Люди увидели этот камень, сказали, что надо его испытать огнем. Охотник положил камень в жаркий огонь. Из раскаленного камня потекло железо. Охотник показал железо всем людям тайги. Люди пошли искать гору, откуда был камень, родивший железо. Они нашли эту гору и назвали ее Темир-Тау – Железная гора. С этой поры люди, населявшие эту землю, где находится Темир-Тау стали называть себя темир-узы-кузнецами.

Издревле шорцы занимались металлургией, на это указывают многие легенды. Однажды в Мундыбашской котловине, охотясь, люди увидели старика на восточном склоне горы. Он сидел на гранитной площадке и равномерно раскачивал мех. Из ямы, вырытой и покрытой глиняным колпаком, вырывались ярко оранжевые языки пламени. Время от времени старик бросал в отверстие ямы какой-то темный порошок. «Скажите, дедушка, как тебя звать?» - «Отец и мать дали мне имя Калар». – «А что за пищу ты варишь на жарком огне?». – «Это не пища. Я нашел камень, дающий железо. Хочу сделать себе новую рогатину». – «Разве камень может дать железо?». Когда же Калар отлил железо, их сомнения рассеялись. Калар поведал сородичам тайну досель неизвестного ремесла, указал горы, где имелись железные камни. А когда старик умер, охотники назвали свой род Каларом. Что только не делали калары из железа. Сюда шли шорцы соседних родов, чтобы перенять опыт удалых мастеров.

Фольклор у бесписьменного народа уводит нас в древность, в ушедшие безвозвратно времена. Живое слово фольклора доносит до нас из тьмы веков события, переживания и характеры людей. Из фольклора мы узнаем, что там, в страшно глухой и темной сердцевине Азии, было то же, что и везде: братоубийственные войны и предательства, ненависть и месть, любовь и плач по убитым.

В шорском эпосе сюжет обычно такой: рождается богатырь, подрастает и ему дают имя. Если он поднимается на вершину горы, где обитает злой дух, и не испугается его, ему дают хорошее имя. Богатырь получает коня и доспехи, сражается с врагами, угнетающими его народ, побеждает и едет искать себе невесту. Причем тема богатыря – один мотив, тема коня – другой, тема невесты – третий и т.д.

Шорские мелодии эмоциональные, наивные, широкие и образ в эпосе обычно посвящается какой-то одной теме. Мелодия не дробится на мелкие попевочки, очень лесные по своей структуре, но далеко не такие простые в ритмическом отношении, а иногда и в интонационном.

Шорские песни необычайной красоты, музыка у шорцев очень четко разделена на жанры. Есть частушки, все они являются вариантами одного мотива. Есть шуточные песни, есть колыбельные, есть лирические и иногда плачи – свадебные и похоронные. Шорский плач вошел полностью во 2-ю часть симфонии «Любовь моя, Шория».

Шорский фольклор богат народной песенной лирикой, состоящей из нескольких жанров: «сарын» или « «ырын» - песни, «тендер» - плясовые задорные песни, «ойтысы» - песенки импровизированные песни-диалоги между мамашей и девушкой; песни балладного типа, исторические, свадебные.

Шорские протяжные песни наполнены любовью к родному краю, природе Горной Шории, близким родственникам, чувством тоски и грусти шорца, оказавшегося за пределами своей родины, родного очага. В них отражена тяжелая жизнь шорца-охотника, задавленного непосильной данью, стремящегося к свободе от социального гнета. Главная тема коротких песен – любовь и дружба, тоска и разлука, несчастная любовь. В плясовых песнях высмеивается лень, склонность к обжорству.

В народных песнях поется не о мифических богатырях, а о конкретных жителях Горной Шории.

У шорцев почитается героический эпос. Наиболее крупные произведения шорского героического эпоса, в котором разработана тема борьбы богатырей против уплаты дани ханам-завоевателям: «Кен кес», «Кен Арго», «Нечемит Кен Мерген», «Ай-Толай» и т.д.

Подчеркивается нечеловеческая жестокость хана. В эпосе «Кен Мерген» говорится «Из их спины ремень в четыре кольца шириною выдирали. Жестокому хану-захватчику и сборщику дани противопоставляется народный герой-освободитель. После победы над ханом Кере Мюкю богатырь Кен Мерген объявляет: «В нашем поколении вовек дани не брали. Как прежде ханами будучи жили, так и теперь в ваши земли отправившись, царствуйте».

В поэмах «Кен Мерген», «Ай-Маныс» вместе с изображением борьбы богатырей против уплаты дани злым ханам особое внимание обращается на поведение чиновников, приемников дани, ханских послов, слуг и т.д. – все они показаны жестокими и наглыми грабителями народа, лично заинтересованными в сборе дани от покорных племен и народов.

В поэме «Ай-Толай» данщики во главе с богатырем Ай-Толаем и его побратимом с оружием в руках восстают против сборщиков дани. Высоко оцениваются действия сестры героя – вдохновительницы и руководительницы. Сорок богатырей натягивают тетиву одного общего гигантского лука, пускают одну всесокрушающую стрелу. В объединенном выступлении против социального и иноземного врага заключается несокрушимая сила – такова общая идея поэмы. Это высокое достижение народной идеологии.

Кроме героического эпоса используются и средства сказочной сатиры – это поэма «Алтын Тайчи». Сказители поэмы едко смеются над ханом, двумя его зятьями и дочерью хана Алтын Кастрика, над их невежеством, чванством, хвастливостью, лицемерием, трусостью. Высказывается мысль о том, что ханская власть, охраняемая мечом, закрывает человеку дорогу в будущее, оборачивается злом для самого аппарата насилия, разлагает его изнутри.

В произведениях «Алтын Сам», «Казыр – Тоо», «Алтын – Кылыш» и др. человек раскрывается со стороны внутренних переживаний. Это чувство верности невест своим женихам, возникновение любви, попытка молодых людей выступить против традиционных правил женитьбы, сломать сопротивление хранителей устаревших народных обычаев. Свою любовь пытается отстоять герой поэмы «Алтын Кылыш», сын мудрого Каткан Чули и потерпит неудачу. В поэме «Алтын Сам» принимается компромиссное решение богатыря Алтын Сам жениться на своей суженой и в то же время приводит домой ту, которую встретил и полюбил на пути к нареченной. В первой группе эпических произведений героического эпоса показаны категории героического эпоса, возвышенного и безобразного, во второй группе – категории сатирического, в третьей группе – намечается переход к трагическому.

Воспевая подвиги, народ воспитывал молодежь в духе ненависти к угнетателям, поднимал самосознание, сеял дух свободы.

В устной поэзии много места уделяется быту и обычаям шорцев, зависящих от условий природы, уровня развития производительных сил.

Все это с достаточной убедительностью свидетельствует о том, что начиная с глубокой древности, шорцы отражали жизнь в произведениях устного поэтического творчества.

Фольклор шорский богат и разнообразен. Ведь он был единственным средоточием духовной культуры бесписьменного народа: такнаки (лирические песни, частушки), сарыны (песни-баллады), ныбаки (сказки), загадки были достоянием каждой семьи, а вот крупное этническое произведение – кай (поэма), сказания – умели исполнять лишь певцы, кайчи (сказители) в сопровождении народного музыкального инструмента камуса (или камыса). Много описаний подлинных сторон быта: интерьера жилища, традиционных отношений между родственниками, обрядов, как сватовство, свадьба, прием гостей, погребение умерших, побратимство.

С середины 1980-х годов идет процесс возрождения духовной культуры шорцев, которое, подчас выражается в возобновлении традиционных культовых обрядов, в праздновании особых, национальных праздников – праздника мифологического прародителя Ольгудека, весеннего Пайрама и др., сопровождаемых исполнением эпоса.

Особо почитаемым у шорцев считается Чыл Пажи – шорский народный праздник, в переводе означает «Голова года», шорский Новый Год, на эту голову падают лучи «Нового солнца» в дни весеннего равноденствия. Этот праздник в древности открывал новый жизненный цикл, и является особо значимым для шорцев. Предки шорцев праздновали Чыл Пажи не один день. В течение всей недели до назначенного дня совершались обрядовые действия, существовали дни почитания старших, детей, дни очищения порога, дома, дворов. В этот период нельзя было употреблять вино, т.к. с вином могла войти в человека нечистая сила. Запрещались ссоры, как в семье, так и в обществе. В назначенный день шаману приводили жертвенного животного (жеребенок, баран), которого специально откармливали и готовили для праздника в течение года. Люди очищались не только физически, но и духовно, просили у Богов Земли, Огня, Воды, Гор, урожая, удачи в охоте, здоровья. После совершения традиционных ритуалов люди веселились, играли в различные игры, состязались в силе, смекалке. На празднике молодые люди знакомились и заключались свадебные соглашения между родителями и родственниками. Лучшие исполнители песен, частушек, напевов соревновались в своем мастерстве и умении красиво говорить, петь. По вечерам, чтобы задобрить духов кайчи исполняли древние героические поэмы, всю ночь рассказывали и пели под аккомпанемент кай – камуса (двухструнный музыкальный инструмент), прославляя подвиги древних богатырей.

Ведь наши предки верили, что в холодные зимы потому на земле царит смерть природы, что ее покидают на это время Божества земли. Возвращаются они на землю только в день равноденствия, а в отсутствие их на земле тешатся злые силы, принося людям несчастья, проникая в их жилища, а самое страшное – порождая в них недобрые помыслы. На долгожданной заре весеннего равноденствия вместе с лучами солнца встречают люди возвращающихся Богов. Столом уважения их угощают паром от дымящегося мяса. Также благодаря Богине Огня, неустанно берегущую их, дарующую тепло и пищу, хранившую от стужи Узут Арыг и от злобы Эрлика. Также в этот день люди обращаются к верховным богам за благословением, но обращаются они только тогда, когда предварительно очистятся от скверны зла и в жилищах своих и в душах своих . Очищение душой происходили следующим образом: памятные неприятности, болезни, грехи свои люди завязывают узлом на черной чолома и бросают его в очистительный огонь. Затем просят у Богов любви, удачи, урожая, здоровья и благополучия, привязывая чолома белого цвета – цвета сакральной чистоты, синего цвета – безоблачного неба, мира, гармонии, красного – Солнца и Огня на священную березу, которая считается деревом, умеющим говорить с богами. Также для очищения окуривают богородской травой очаг, жилище, селение, обходя их по ходу солнца.

Живя в тайге, шорцы соблюдали ряд правил, регламентировавших быт и речевое поведение: ведь они временно находились на территории, закрепленной за родом, но одновременно являющейся собственностью могущественного духа, владельца всех промысловых зверей, хозяина гор и лесов. В этом мире нельзя было употреблять имена собственные для обозначения диких существ, природных объектов, орудий охоты и т.п. Требовался особый язык, а привычные обозначения на время как бы забывались. Согласно хакасскому обычаю, охотники, разговаривая друг с другом, называли животных «секретными», именами: медведя – тир тон «овчинная шуба», волка – узун кузрук «длинный хвост».

Удаляясь от жилища хотя бы на время, человек обретал статус иного существа. Преодолевая силу притяжения мира культуры, охотники для оставшихся дома людей временно превращались в чужаков. Чтобы не причинить промысловикам вреда, близкие остерегались произносить их имена. Нельзя было играть, веселиться, ругаться из опасения, что артель останется без добычи.

Охотники, отринутые от мира культуры, проявляется также в ритуале возвращения с промысла. Сам момент прихода с промысла у шорцев имел ряд особенностей. Охотник сразу не заносил добычу в дом и сам туда не заходил, пока «тот не высохнет». В это время нельзя было разговаривать с женщиной. Женщине нельзя было встречать своего мужа. Примерно так же регламентировалось пересечение границы миров человеком, побывавшим в запредельном, чужом мире. Возвращение с охоты как бы с противоположным знаком повторяло исходную ситуацию перемещения в иной мир.

У шорцев есть обычай закапывать в жилище пуповину (ымай), завернутую в бересту, вблизи очага. При этом ымай они называли не только пуповину, но и божество – покровительницу новорожденных детей, их охранительницу. Почитая Умай, шорцы изготавливали символические лук со стрелами или веретено, игравшие роль оберегов для младенца, для мальчика – лук, для девочки – веретено. Эти обереги прикрепляли вблизи колыбели с ребенком.

В мире духов на их территории или в их присутствии считалось опасным проявить свою человеческую сущность: подать голос, отозваться на имя – «отчуждаемые» части человека могли стать добычей существа иного мира, стремящегося тем самым как бы восполнить свою ущербность.

Погребальный обряд у шорцев сохраняет традиционные представления о смерти и потустороннем мире . У них не существовало резкого различия между живыми и мертвыми. Умерший, считали шорцы, продолжал жить, но только в стране мертвых.

После того, как окружающие убеждались в физической смерти человека, тут же из-под его головы убирали подушку, чтобы отошла душа (тын), а тело покрывали кусками домотканого холста. В печи зажигали огонь, в изголовье ставили пищу для души умершего (сюне). Собравшиеся родственники сидели в течение трех дней возле покойного. Через три дня покойного обмывали, одевали в чистую одежду и перекладывали в гроб. Последний долбили из расколотого надвое ствола кедра специальным орудием (адылга). Дно выдолбленного гроба-колоды устилали травой (азагат). Уходящего в загробный мир «снабжали» вещами: чашкой, ложкой, мешочком с «талканом»; мужчину еще – трубкой с кисетом табака. На кладбище гроб несли с помощью жерди и веревки, а зимой везли на охотничьих нартах, которые бросали у могилы. До распространения христианства гроб вообще не делался – покойника зашивали в «кендырь» или завертывали в бересту и подвешивали к дереву в чаще. Кладбища, которые появились вместе с христианством, располагались на ближайшей от улуса горе. Могилы копали неглубокие, обычно под пихтой, внутри погребальной камеры верховские шорцы делали сруб или сооружали жердяной помост. Такой сруб, дополненный плоской крышей, низовские шорцы ставили под могильным холмом. Рядом, с восточной стороны, втыкали крест. Очень редко могила огораживалась жердяным забором. По окончании погребальной церемонии на могиле оставляли берестяную коробку с пищей для души умершего. Часть пищи шаман разбрасывал в разные стороны , заманивая душу в мир мертвых. После камлания все возвращались домой, стараясь запутать следы, бросая через плечо пихтовые ветки и оставляя на тропе топор лезвием к кладбищу. По возвращении, в доме умершего разводили огонь. Шаман окуривал всех присутствующих дымом лучины и, камлая, уговаривая (сюне) не возвращаться. У дверей ставились два берестяных сосуда, мотыга, вешалась сеть, чтобы блуждающая душа не пробралась в дом.

Людей, умерших в результате несчастного случая и самоубийц хоронили в земле на месте гибели или на окраине кладбища, крест заменяли осиновым колом.

В конце XIX – начале XX вв. сохранялись более древние типы захоронений, такие как воздушный и наземный, но только для детей и некрещеных. В первом случае умершего, завернутого в бересту, подвешивали на дереве и оставляли на специальном помосте, установленном на 4-х столбах. При наземном захоронении гроб оставляли внизу и заваливали валежником или делали сруб, куда и помещали покойника с вытянутыми вдоль тела руками, покрытого сверху берестой.

Шаманов хоронили как обычных покойников. Бубен и колотушку подвешивали на дереве у могилы, железные подвески с бубна снимали и оставляли у родственников, чтобы потом передать новому шаману.

На седьмой день, сороковой и через год после смерти справляли поминки по душе, которая теперь трансформировалась в категорию «узют». В эти дни съезжались из соседних улусов многочисленные родственники и привозили с собой туеса с «аракой» и другие продукты. Затем часть напитка сливалась гостями в один большой туес, а мясо складывалось в особую чашку. Шаман в сопровождении родственников относил эти угощения на могилу, возле которой разводили костер. «Кам» совершал обряд, брызгая «аракой» и бросая кусочки мяса то в костер, то на могилу, не забывая и о себе.

На сороковой день в доме умершего шаман вновь устраивал камлание «узюту». Люди выходили на западную окраину улуса. Каждый нес чашки с пищей и аракой. Придя на место, угощения складывали в одно блюдо, край которого обламывали. Разводили костер, бросая в него левой рукой кусочки мяса, окропляя аракой. Шаман при этом неистово камлал с «озупом» (корнекопалкой), если это была женщина или с топором, если мужчина. Когда угасал костер, все расходились.

Последние поминки проводили в годовщину смерти, когда «узют» навсегда спроваживали в мир мертвых. Отправляли душу вниз по реке на специальном плоту из стеблей борщовника, разведя на нем небольшой костер. Делали это всегда ночью и обязательно с участием шамана. Душа плыла в одиночестве по черной дороге в загробный мир.

Заключение

Из реферата видно, что история шорского народа, его культура, верования, обрядности представляют огромный интерес для изучения. Шорская культура таит в себе много загадочного, неизведанного. Шорский народ самобытен, уникален в своих представлениях о мире. В связи с этим можно выделить одну мысль, которая наиболее характерно и четко отражает менталитет шорского народа – вся их жизнь строится на уважении и поклонении природе, почитании предков, духов, обычаев. Соблюдение этих самых жизненных принципов и формирует незыблемую и сильную народность.

Список литературы
1. Бабушкин, Г. Ф. Шорский язык [Текст] / Бабушкин Г. Ф., Донидзе Г. И. // Языки народов СССР. Тюркские языки. Т. 2. – М., Политиздат, 1966. – С. 467-481.

2. Васильев, В. И. Шорцы [Текст] // Народы мира: историко-этнографический справочник. – М., 1988. – С. 522.

3. Гамегенов, З. П. История Горной Шории [Текст]. Книга первая: 1925-1939 гг. – Кемерово, 2003. – 363 с.

4. Дева горных вершин: Шорское героическое сказание [Текст] / пер. с шор. И обработ. Г. Ф. Сысаметина. – Кемерово, 1975. – 119 с.

5. Кимеев, В. М. Шорцы. Кто они? Этнографические очерки [Текст]. – Кемеровское кн. изд-во, 1989. – 189 с.

6. Чиспияков, Э. Ф. История формирования этнической культуры шорцев [Текст] // Кузнецкая старина. Вып. 1. – Новокузнецк, 1993. – С. 88-101.

8. Щукина, О. С чего начинается Шория? [Текст] // Красная Шория. – 1991. – 13 марта. – С. 4.

Предлагаем вашему вниманию дайджест на тему "Шорцы. Традиции, обычаи, обряды". Из опыта работы мы знаем, что читатели часто спрашивают литературу по истории нашего края, в том числе и о шорцах.
Дайджест позволяет сконцентрировать в одном издании разрозненные сведения, избавляет от необходимости обращаться к старым газетным материалам.
Дайджест рассчитан на читателей среднего и старшего школьного возраста. Он поможет при подготовке к урокам, при написании реферата, расширит кругозор.

По каменным страницам
Горной Шории
Как по истлевшим
Древним письменам
Гуляет эхо грозовой истории
И гул невнятный
Долетает к нам.

С.Печеник

В бассейне р.Кондомы издавна обитал многочисленный род "Шор". По его имени стали называть всех жителей верховьев Томи и ее притоков - Мрассу и Кондомы. Ближайшие исторические предки шорцев - различные тюрко-язычные племена, роды и территориальные группы, известные в русских источниках под общим названием кузнецких, мрасских и кондомских татар.
На территории Горной Шории выделяются две этнографические группы: горно-таежная южная, предки которой входили в Алатырский улус енисейских кыргызов под общим названием "бирюсины" и северная лесостепная, исторические предки которых носили название "абинцы".
Большинство северных шорцев является потомками телеутов, живших в далекие времена на этой территории. Интенсивное освоение этой земли русскими привело к тому, что большинство северных шорцев переселились в города Междуреченск и Мыски, а селения их очень малочисленны. Компактно они проживают в селах Подобас, Чувашка, Косой порог, Бородино, Сыркаши.
Южные шорцы являются, в основном, потомками древнего населения этих мест, а именно кетов, самодийцев и, частично, древних тюрков.
В настоящее время шорцев насчитывается около 16,5 тысяч человек. 85,2% всего шорского населения проживают в городах, где они составляют меньшинство.

Обычаи и традиции шорского народа

К первым достоверным историческим сведениям о традиционных занятиях кузнецких татар, обитавших в верховьях Томи, следует отнести грамоту Б.Годунова от 20 января 1604 г. В ней помимо предписания в сооружения Томского острога сообщается, что в "Томской вершине живут 200 человек кузнецов, а делают доспехи и железца стрельные и котлы выковывают". По другим сведениям их было тысячи три.
На древность занятия кузнечным делом указывают и данные фольклора. В героическом эпосе северных шорцев говорится о богатыре (по другим данным, злом духе Эрлике), ковавшем раскаленное железо руками, употреблявшим пальцы вместо щипцов, а кулак вместо молота.
Еще Сибирские летописцы называли население верховьев Томи, Мрассу и Кондомы "кузнецами". Отсюда и пошли названия Кузнецкий острог, город Кузнецк, Кузнецкая земля.
Там, где издавна шорские кузнецы добывали железную руду, а из нее выплавляли металл, в 1771 году был построен Томский железоделательный завод (ныне село Томское Прокопьевского района). Появились более качественные и дешевые изделия из железа, и примитивное шорское кузнечное железоделательное производство к концу XVIII века исчезло.
Из других занятий наибольшее распространение получила охота. Она имела ведущее значение в их хозяйстве вплоть до Октябрьской революции, а в горно-таежных местах сохранилось и до наших дней.
Промысловые угодья Кузнецкой тайги были поделены между отдельными родами, а внутри рода между большими семьями - тёлями.
Мрасские шорцы брали с собой в тайгу сказителя, который днем готовил пищу и запасал дрова, а вечером у костра "пел" сказки, но не только для развлечения, а чтобы умилостивить духов - покровителей охоты. Добытая пушнина или деньги, вырученные за нее, делились поровну между членами артели, включая сказочника.
Промысел "хорыг" состоял из двух периодов; осеннего и зимне-весеннего. Последний начинался обычаю в ноябре, когда выпадал глубокий снег и замерзали реки. Он состоял из малой охоты по первому снегу и дальней - большой охоты.
Малая длилась до середины декабря, большая с перерывами - до конца февраля - начала марта.
Зимой шорцы отстреливали белку, капканами добывали соболя, ловушками - зайцев, в апреле ставили петли на глухарей. Летом добывали выдр, оленей, коз, маралов. Осенью били барсуков и рябчиков.
Инвентарь охотника состоял из фитильного или кремниевого, а позднее пистонного ружья "малтыг", пороха, дроби, сетей "энных", самострелов "айа", деревянных капканов спускного типа "шергей", пулулейки "калып".
Добыча и инвентарь осенью и весной перевозились обычно на нартах "шанак", а зимой, по рыхлому снегу - на волокушах из шкуры лошади "сюртка". Но иногда груз просто носили за спиной в кожаных мешках.
Лыжи делали черемуховые, полозья их обивали "камусом" - шкурой с голени лошади или марала. Рулем при спуске с гор служила универсальная деревянная лопатка "каяк" или "курчек", которым также отгребали снег при постройке балагана и установке капканрв. Через плечо охотника была переброшена сумка "арченак" из телячьей или барсучьей шкуры мехом наружу, ремень-портупея "натруска" с набором охотничьих принадлежностей. На поясе у охотника висел нож "пычах" в деревянных или кожаных ножнах.
Запас продовольствия на весь сезон заготовлялся сообща и завозился с осени в охотничьи таежцые балаганы: это "талкан" в кожаных мешках, сытная брага "абыртка" в берестяных туесах, хлеб, сухари, соль, сушеное конское мясо "согум"
Промысловая одежда состояла из домотканой куртки "шабыра", поверх которой надевалась вторая - войлочная, простеганная, с пелериной - воротником из барсучьей шкуры; штаны тоже были из кендыря (домотканого холста). Обувью служили кожаные сапоги, вместо носков - трава "азагат". На голове - холщовая шапка, подбитая тряпьем, на руках - рукавицы из кожи.
Охотничьи балаганы, сооружались с осени и были двух типов: жердчатые - временные и срубные - бревенчатые, расчитанные на сезон или несколько.
Рыболовство носило сезонный характер и было наиболее развито у нижнемрасских шорцев. Хариусы, налимы, таймени, язи вывозились на продажу в Кузнецк.
Основным орудием лова были сети "энгме". На маленьких реках рыбу часто ловили мордами "суген" и корытами "ашпар".
Крупную рыбу накалывали острогой, стреляли из лука деревянными стрелами, а мелкую ловили сачком из кендырных нитей.
Рыба занимала важное место в питании шорцев, особенно летом.
Земледелие было развито повсеместно: плужное у северных шорцев и мотыжное - у южных.
При первом типе земледелия, заимствованного от русских, использовались деревянная соха "салда" с железным наконечником, деревянная борона, серп. У богатых шорцев в начале XX века, появились железные плуги и простейшие конные жатки. Мололи они зерно на водяных мельницах. Размеры полей исчислялись гектарами, в отличие от южных шорцев, где участки измерялись загонами. Только у северных шорцев были приусадебные огороды. Терминология орудий труда при плужном земледелии была уже русской.
Мотыжный тип земледелия, распространенный в таежной части Кузнецкого уезда, более примитивный и древний. Возделывались, мотыгами "абылами" небольшие участки на солнечных склонах гор, которые приходилось очищать от леса с помощью топора и огня. Эти участки обрабатывали 3-4 года, затем бросали и переходили на новое место. Зерна разбрасывали руками, после чего боронили суковатой палкой или корягой, которую таскала лошадь.
Выращивали в основном ячмень, пшеницу, овес, коноплю, картофель.
Мотыжное земледелие было известно населению верховьев Томи, как полагают некоторые исследователи, с эпохи бронзы. С, периода позднего железа стал использоваться "абыл" и топор-тесло "адылга". Очевидно, земледелие у предков шорцев действительно появилось в глубокой древности и не было связано с влиянием русской культуры, оно получило слабое развитие. Так, к началу XX века 33,7 % шорских хозяйств вообще не имело посевов, 20,3% имело посевы от 0,1 до 0,5 десятин.
Собирательство . Недостаток продуктов питания шорцы восполняли заготовкой съедобных растений - корней кандыка, сараны, пиона, колбы, лука, чеснока, дягиля, борщевика и различных ягод, Орудием для выкапывания корней и клубней служила корнекопалка "озуп", состоящая из черенка длиною 60 см с поперечной перекладиной для ноги и железным наконечником.
С развитием товарных отношений и торговли в начале XX века широкое распространение получил сбор кедрового ореха. В конце XIX в. широкое распространение получил сбор кедрового ореха. В конце XIX в. им занимались 28,2% шорских хозяйств на Кондоме и 35,5% по Мрассу, и в отдельных волостях до 70%. Сезон начинается в середине августа и продолжался до первого снега. В кедровниках у каждой семьи был свой балаган. Из орудий промысла использовались: терки "паспак", молотки-колотущки "токпак", сита "элек", веялки "саргаш", лукошки для переноса ореха "тергеш".
Скотоводство у шорцев, по сравнению с другими народами Южной Сибири, было развито слабо. Около 9,4% всех шорских хозяйств не имело лошадей, а 18,9 % - коров. Причина - отсутствие удобных пастбищ и хороших лугов для сенокосов. Наиболее удобной была долина Кондомы, но лучшие ее земли к концу XIX- началу XX вв. были заняты русскими переселенцами или сданы в аренду приискам. Шорцам остались средние и худшие участки по опушкам леса. Скученность скота на этих прогалинах приводила к быстрому вытаптыванию и гибели растительности, и, чтобы скот не голодал, шорцы во второй половине лета выгоняли его на выкошенные места, на "отаву". Но и она скоро исчезала.
Но, несмотря на неблагоприятные условия, даже в самых глухих местах к началу XX века шорцы разводили лошадей крупной породы, низкорослых коров. На одного жителя в среднем приходилось по две лошади и столько же голов крупного рогатого скота. Встречались семьи содержащие до 20 животных, овец не более 2-Зх.
Пчеловодство у шорцев сочеталось с бортничеством. Им занималось 14% хозяйств по Кондоме и 16% по Мрассу. Наилучшие условия для пчеловодства были в низовьях Кондомы, где, кроме медоносных трав, сохранился участок липового леса. При том самые большие пасеки располагались по притоку Кондомы Антропу, некоторые из них насчитывали до 1000 ульев.
Ремесло у шорцев носило домашний характер и было сосредоточено, в основном, в руках женщин. Все производилось только для собственных нужд и лишь плетение сетей и гончарное дело у жителей низовьев Мрассу к концу XIX века приобрело характер кустарного промысла.
Наиболее развитым было ткачество. Основным сырьем для выработки нити служили стебли конопли и крапивы. Ткали шорки на особом станке ""кендырь тыбеге". Готовый холст шел на изготовление всего набора одежды и голенищ обуви. Части одежды сшивали кендырными нитями или сухожилиями марала.
Повсеместно была распространена обработка кожи "сагары"
Обработка дерева выражалась в изготовлении седел, лыж, курительных трубок, мебели, различной берестяной посуды. Для этого употреблялся нехитрый инструмент: ножи, долота, резцы.
В первой четверти XX века шорцы начали изготавливать глиняную посуду .
Известна шорцам была и резьба по кости .

Пути сообщения и средства передвижения

В кузнецкой тайне существовало несколько путей сообщения. Наиболее удобными были тележные дороги от Кузнецка до села кондомского и улуса Красный яр. Пеший путь, по которому можно было также проехать верхом на лошади, соединял село Солтон со Спасским и Надеждинским приисками и шел далее к верховьям Абакана до улуса Матур. Это был древний торговый путь, называемый в народе "Улуг-гол". Третья дорога вела от улуса Мыски по правому берегу Таштыпа, а оттуда до Абаканских степей.
Летом передвигались также по рекам в лодках-долбленках "кебе", а зимой - на камусных лыжах, транспортируя груз на маленькой нарте "шаныг". К началу XX века северные шорцы начали использовать русские сани.

Таежные поселения и хозяйственные постройки

Наиболее древним жилищем шорцев можно считать прямоугольный каркасный шалаш "одаг" в форме усеченной пирамиды. Существовали летний и зимний "одаги". Зимний утепленный берестой, пихтовыми ветками, вторым слоем жердей, засыпанный землей.
Третий вид одага отличающийся плоской крышей сооружался на время полевых работ.
В конце XIX - начале XX вв. наибольшее распространение получила зимняя срубная бревенчатая юрта.
Русские срубные избы-одноклети и пятистенки стали на рубеже XX века основным зимним жилищем шорцев, особенно в низовьях Мрассу и Кондомы, а также в крупных таежных улусах.
Разбогатевшие на торговле пушниной, кедровым орехом и медом некоторые шорцы из улусов Красный яр, Мыски, Осинники к началу XX в. стали строить одно- и двухэтажные дома, крытые тесом или железом. Внутренняя обстановка этих домов напоминала дома кузнецких купцов,
Домашняя утварь была преимущественно деревянная или берестяная и изготавливалась самими хозяевами. Из железных изделий в употреблении были, котлы для варки пищи "козан", чаши для обжаривания ячменя "коргуш", чугунные кувшины для "араки".
К концу XIX - началу XX вв. в одежде шорцев все ощутимее сказывалось влияние русской культуры. Мужчины стали носить покупные ситцевые рубахи, суконные штаны, пиджаки, картузы, драповые пальто, халаты из черного сукна с кушаком, сапоги. Обычным костюмом женщины было платье "кунек" из покупного ситца различных цветов или черного сатина, подпоясанное кушаком. Поверх платья надевался фартук. На голову накидывали разноцветные шали, на ноги обували ботинки.
Традиционная одежда сохранилась в начале XX века только в самых глухих улусах верховьев, Мрассу и Кондомы. Шили ее из гладкого черного сатина сатина или домотканой ткани "кендыря". Мужчины носили традиционные рубахи "кунек" из грубого конопляного холста или из приобретенной у русских бязи "табы". Покрой их был туникообразный с косым или прямым воротом, обшитым цветной материей и застегивающимся на пуговицы. Штаны "шанбэр штан" шили из такой же материи. Пояс сплетали из конского волоса или конопляное верёвочки.
Верхний распашной халат "шабыр пантек" был также из домотканого холста. Ворот и нижняя часть подола обшивалась тесьмой "нака", связанной из синего, красного или желтого гаруса или английской шерсти. Халат застегивался вверху на одну пуговицу и подпоясывался кушаком "кур".
Зимняя одежда - шубы и вязанные из овечьей шерсти рукавицы. Обязательным атрибутом мужского костюма являлся ситцевый кисет "нанчик" на поясе, деревянная с выгнутым чубуком трубка "канзэ", огниво "оттук", кремень "оттык таш", нож "пычах" в деревянных ножнах "калып".
На голове носили шапки "пюрюк" из домотканой материи в форме ермолки или меховые ушанки, а летом - картуз. На ногах у всех мужчин были сапоги "удук" из кожи домашней выделки, иногда, у бедных с холстяными голенищами. Встречалась и обувь из оленьего камуса.
Женский традиционный костюм состоял из бязевой рубахи синего цвета "кунек" длиною до пят, застегивающейся на груди мелкими пуговицами. Полы были обшиты лентами из черной ткани. Вязевые синие штаны "штан" не имели разреза. Грудь плисового с подкладом халата "пантек" украшалась двумя рядами раковин каури "чаланбаш" или вышивалась геометрическим узором их цветных ниток. Голову покрывади платком "плат" красного или желтого цветов, на ногах были кожаные галоши "чарык" или сапоги "удук".
Незамужние женщины и девушки заплетали волосы в 3-5-7 косичек с украшениями на концах. Замужние женщины имели две косы.
Женщины применяли также украшения: серьги из стальной проволоки или меди с бисером, тонкие кольца или медные перстни. У зажиточных можно было увидеть ожерелье из 3-х рядов стеклянных бус разных цветов.
Основной пищей шорцев в конце XIX - начале XX вв. - пшеничный и ржаной хлеб "калаш" на Мрассу и "терптех" - на Кондоме, мука из обжаренных зерен ячменя "толкан" и ячменная крупа "шарык".
Пищей служило и обжаренное на костре мясо всех птиц и животных за исключением рыси, выдры и крота. С развитием торговли в пищу чаще стали употреблять конину, баранину, свинину.
Картофель варили в мундире или пекли в золе.
Из коровьего молока шорцы производили сметану "каймак", масло "сармай", мягкий сыр "пыштак", творог "кадыпсу".
Наибольшей популярностью пользовался покупной кирпичный чай, хотя употребляли для згой цели и травяные настои.
Традиционные напитки "арака", "абыртка", делались из ячменя и картофеля.

Христианство, традиционные верования, фольклор

Согласно традиционному мировоззрению кузнецких шорцев мир разделен на 3 сферы: небесную землю - "Ульхи гер" (Земля Ульгеня) - небо; среднюю землю - "Орти гер" или "бистын гер" - нашу землю и землю злых духов - "айна гер" - подземный мир.
Во владениях высшего божества - Ульгеня имеется 9 небес. Сам Ульгень живет на 9 небе. Ульгень, совместно со своим братом Эрликом, который в мифологии шорцев олицетворяет зло, сотворили мир и человека.
Человек по легенде обитает на средней земле в соседстве с многочисленными духами - хозяевами мест: тайги, гор, рек, озер. Духи эти почти не отличаются от людей по образу жизни, Наибольшим почитанием пользовались духи гор и духи воды.
Существовали также духи - покровители охоты, которых угощали перед выходом на охоту.
Религиозное наполнение охотничьего промысла было настолько обильным, что и сам промысел представлялся чем-то священным.
В каждой семье имелись изображения духов предков, являющихся покровителями домашнего очага.
Жизнь любого человека по воззрениям кузнецких татар-шорцев полностью зависела от окружающих духов и божеств, общение с которыми чаще всего происходило через посредника - шамана, особого избранника божеств среди живущих на земле людей.
К услугам шамана прибегали очень часто: при болезнях, во время похорон и поминок, перед охотой, при родах, перед сбором урожая... Шаманы были неодинаковы по силе и возможностям. Сильный всегда имел бубен с изображенными на нем духами-помощниками и колотушку. Слабый шаман "шабынги" камлал веником, рукавицей палкой или маленьким охотничьим луком и мог только лечить больных.
К началу XX в. большинство коренного населения исповедовало официально православное христианство. Этому способствовала деятельность миссионеров, особенно Василия Вербицкого, который на средства Алтайской духовной миссии в с. Кузедеево построил церковь и небольшую школу для "инородческих" детей. Методы распространения христианства были самые различные - от прямого принуждения до введения различных льгот для "новокрещенных". Вместе с введением христианства миссионеры распространяли передовые методы ведения хозяйства, поощряли строительство новых бань. Христианство сливалось с традиционными представлениям шорцев, наслаивались на них. В мифологию шорцев вошли персонажи и сюжеты из библейских сказаний: Адам, Ноев ковчег и т.д.
Однако до конца на В.Вербицкому, ни продолжателям его дела, так и не удалось искоренить языческие обряды и верования.
Вплоть до коллективизации шаманы продолжали играть большую роль в общественной жизни.
Наряду с шаманизмом продолжали существовать и прежние родовые дощаманские культы - огня, гор, медведь и т.д. Моления в этих случаях осуществлялось без участия шамана с произвольными для каждого случая обращениями и действиями.
Шорский фольклор был представлен несколькими жанрами: героическими поэмами "кай", сказками бытового и фантастического содержания "нывак", "черчек", "нартпак", рассказами и легендами "порунгу чоок", "каен чоок", "эрбек", загадками "таптак", пословицами и поговорками "кен тос", "тагпаг сое", "улгер сос", свадебными, любовными, хвалебными, бытовыми, жанровыим историческими песнями "сарын" - остатками древних героических поэм и охотничьими песнями.
Жанры шорского фольклора по содержанию и идеям отражают, в основном, охотничий образ жизни.
Из всех жанров наиболее развитым был героический эпос, распространенный только у населения низовьев Мрассу, Кондомы и верховьев Томи, а также на Пызасе. Носителями и создателями эпоса были не все шорцы, а только сеоки Аба, Челей, Чедибер, Калар, имеющие телеутское происхождение.

Семейные обряды. Новый год

Рождение ребенка у кузнецких татар отмечалось скромно. Для содействия родам проводился ряд обрядовых действий, После родов пуповину заворачивали в тряпку и прятали в сухое место. Затем зашивали в украшенный раковинами и пуговицами мешочек "чаарых" и привязывали к зыбке.
Если рождался мальчик, его отец делал лучок и стрелку -эмблему зверопромышленника и атрибут древнетюркского божества плодородия Умай-эке, подарившего жизнь ребенку. В случае если рождалась девочка, в углу над колыбелью прибивали к стене вершину молодой березки - символ свадебного шалаша и, значит, будущего замужества. С целью оберега от злых духов в детскую колыбель клали ножик или ножницы, привязывали к ней пулю или пуговицу. Шаман брызгал варевом из рябчика и кедровых орехов в сторону, где находились атрибуты, и обращался к божеству Умай с просьбой о помощи новорожденному.
В наречении имени ребенку могли принять участие отец, мать, родственники и даже случайные люди, оказавшиеся во время родов в юрте. Главное при этом- избежать совпадений с именем отца, брата или старшего из мужчин. При крещении священник давал другое имя по христианскому календарю.
В основе шорской свадьбы лежала социально-бытовая безрелигиозная обрядность.
Нормальным возрастом для вступления в брак считалась 14-17 лет. Большой удачей считалось взять в жены молодую крепкую здоровьем вдову с ребенком. В этом была гарантия от возможного бесплодия и залог будущего богатства. В конце XIX - начале XX вв. у кузнецких татар-шорцев существовало два основных способа заключения брака: умыканием "кыс аларга" и сватовством "уда". В обоих случаях свадьба "той" справлялась обычно весной.
Умыкание невесты проходило с ее согласия. Жених с друзьями увозили невесту в свой улус, где ее сдавали родственникам жениха по женской линии, а утром сооружали супружеское жилище "одаг". Жених с помощью огнива высекал в одаге огонь, а невеста одаривала всех присутствующих медными кольцами, которые собирались с
детства.
Затем жених и невеста садились рядом перед шалашом, и одна из родственниц заплетала невесте правую косу, приглаживая ее большой мясной костью и давая молодым откусывать от не кусочки мяса. Другая родственница заплетала левую косу, выполняя аналогичные действия со сметаной, Концы кос связывал вместе жених.
Все последующие три дня свадебного пира молодые должны были находиться в свадебном жилище, принимая подарки и угощая родственников жениха. По истечении трех дней молодые в плоть до постройки отдельной юрты переходили жить в дом свекра.
Через 5-10 дней к родителям «украденной» девушки приезжал посланник от жениха обговорить размер калыма и сроки проведения очередной пирушки - малой "байги". В назначенный день в улус невесты прибывали молодые в сопровождении родителей и других родственников мужа с большим количеством «араки». Целью обряда мирения "чараш" было показать уважение к народным традициям и наладить отношения между родителями путем уплаты калыма.
Вторая "байга" - табачная. Она справлялась так же весело через месяц после выхода девушки замуж. На ней родные жениха дарили родителям невесты табакерки.
Третья и четвертая "байга" - мясные, устраивались они через год или два.
Так же по установленным правилам проходила свадьба "сватовством".
Погребальный обряд кузнецких татар - шорцев претерпел, начиная с конца XIX века, под влиянием христианства некоторые изменения, но в целом продолжал сохранять традиционный комплекс представлений о смерти и потустороннем мире.
До распространения христианства гроб вообще не делался -покойника зашивали в кендырь или завертывали в бересту и подвешивали к дереву в чаще.
Кладбища, которые появились вместе с христианством, располагались на ближайшей от улуса горе. По окончании погребальной церемонии на могиле оставляли берестяную коробку с пищей для души умершего. Часть пищи шаман разбрасывал в разные стороны, заманивая душу в мир мертвых. Рядом с могилой закапывали после похорон куклу - вместилище души "сюне". После камлания все возвращались домой, запутывая следы, бросая через плечо пихтовые ветки и оставляя на тропе топор лезвием к кладбищу. Шаман окуривал всех присутствующих дымом лучины и камлал, уговаривая душу умершего не возвращаться.
В конце XIX - начале XX вв. сохранялись более древние типы захоронений, такие, как воздушный и наземный, но только для детей и некрещеных.
На седьмой, сороковой день и через год после смерти справляли поминки по душе, которая теперь переходила в другое состояние и называлась "узют".
Новый год у шорцев совпадал по времени с Рождеством. Праздники шли всю неделю. Из села в село приезжали гости. Молодежь устраивала "оюн": пляски, танцы, песни отдельно от взрослых. В гости ходили из одного дома в другой, долго не сидели. Вечером собирались в большой дом, устраивали оюн заполночь или даже до утра. Таким образом, празднование Нового года было одним из вариантов встреч и знакомств для молодых людей.
Старшие тоже ходили в гости. Причем, каждая хозяйка старалась накрыть стол не хуже, чем у соседки - вкусно и красиво.
Интересна и такая форма новогодних празднований, как «качаган». Он связан с древними тотемистическими представлениями - олицетворением рода с предком животных. (Подобная форма у русских - ряженые).
Кто-нибудь наряжался, например, в шкуру медведя, ходил по домам, изображая «хозяина тайги» со всеми медвежьими ухватками.
Наряжались и дети так, чтобы их не узнали, танцевали, плясали, пели.
Шорцы жили по лунному календарю и с этим был связан еще один праздник - весенний. По сути он также представлял собой встречу Нового года: весной шорцы встречали восход солнца. Вероятно, этот обычай был связан с весенним равноденствием. Вставали задолго до восхода солнца, шли на высокую гору, там ждали восхода солнца и наблюдали его. Встрече солнца шорцы придавали большое значение и это было закономерно: если солнце повернуло на лето, значит, оживет жизнь в тайге, будут и зверь, и рыба, и шишки, и ягоды, и урожай посевов.
Мы сейчас меньше зависим от природы, но смысл и символика народных обрядов и обычаев за годы, века не изменились: Новый год - это прощание со старым, надежда на новую жизнь!
Развитие культуры у малочисленных сибирских народов отличается сложностью и многообразием. Наряду с распространяющимися общими для страны формами культуры сохраняются, а в некоторых случаях возрождаются ее народные элементы. Возникают и новые обряды, имеющие традиционную основу.
Интенсивный приток многонационального населения в Горную Шорию привел к возникновению новых населенных пунктов со смешанным этническим составом. В таких поселках преобладают уличная планировка и стандартные дома. Особенно изменилась обстановка в Северной Шории, где началась разработка угольных месторождений. Там возникли города: Мыски, Междуреченск, Осинники, Калтан. Между населенными пунктами установлено регулярное железнодорожное, автомобильное или воздушное сообщение. Многие поселки в верховьях рек Мрассу и Кондомы прекратили свое существование. Похозяйственные книги сельских Советов показывают, что к 1985 году в Горной Шории осталось чуть более 40 поселков с преобладающим шорским населением, причем 82% из их числа - с населением до 40 человек.
Быт шорцев, проживающих в крупных поселках и городах, ничем практически не отличается от быта представителей других национальностей.
С середины 1985 года стали предприниматься попытки возрождения шорской культуры. В Таштаголе, Мысках, Новокузнецке, Междуреченске были созданы фольклорные ансамбли.
В 1986 г. в с.Чувашка предпринята попытка возрождения традиционного праздника "Пайрам", приуроченного к окончанию весенне-летних полевых работ. На этом празднике кроме исполнения народных песен "сарын" и героического эпоса "кай" проводились состязания об борьбе "куреш", стрельбе из лука, скачки.
С 1985 г. стал традиционным другой новый общешорский молодежно-спортивный праздник "Ольгудек", проводимый на горе Мустаг, а с 1988 г. «спустившийся» в долину реки Кондомы на Спасские луга. Проводится он перед началом сенокоса в первое воскресенье июля.
Иногда предпринимаются попытки привести традиционную шорскую свадьбу, но чаще в свадебной обрядности встречаются лишь элементы шорских традиций.

Приложение

Украшения
1. Медный перстень "чустуг", 2. Приплётка к косе "чинча", 3. Медный перстень "чустуг",
4. Приплётка к косе "чинча", 5. Железная ушная подвеска "ызырга",
6. Оловянная серьга "ызырга", 7. Латунная ушная подвеска "куйга"

Орнамент
1. Воротник "чага", 2. Пояс "кур", 3. Бархатный воротник "чола". 4. Ситцевый воротник "мончир",
5. Меховые рукавицы "мелей", 6. Кисет "нанчык", 7. Кисет "нанчык", 8. Кожаный кисет "сыксыш",
9. Меховые рукавицы "мелей"

Типы захоронений
1. Воздушное в гробе - ящике, 2. Погребение в земле на жердяном помосте

Типы захоронений
1. Воздушное в берестовом свёртке, 2. В детской колыбели

Музыкальные инструменты
1. Буден "тююр", 2 Буден "тююр", 3. Буден "тююр", 4. Буден "тююр", 5. Колотушка "орба",
6. Трёхструнный музыкальный инструмент "тулу пуяк", 7 Буден "тююр", 8. Буден "тююр",
9. Двухструнный инструмент "кайгомысек"

Предметы быта
1. Курительная трубка "канза", 2. Табакерка "тамерке", 3. Коробка "карчак",
4. Курительная трубка "канза", 5. Детская колыбель "пебей", 6. Нагайка,
7. Курительная трубка "канза", 8. Нагайка

Одежда
1-2. Мужской халат "шабыр", 3-6. Рубаха "кунек",
4-5. Женский халат "кендырь", 7. Штаны "чанбарштан"

Головные уборы и обувь
1. Охотничья шапка "пурук", 2. Берестяной куртуз, 3. Шапка "пурук", 4. Охотничья шапка "пурук",
5. Сапоги "удук", 6. Сапоги "удук", 7. Женские тапочки "шарык"

Очень многонациональный город,одна из национальностей Шорцы, про которую я расскажу. Самоназвание шорцев - шор. Другие этнонимы, применявшиеся по отношению к шорцам: кузнецкие татары (термин, употреблявшийся русскими по отношению к шорцам в ХVII - ХVIII вв.), кондомские и мрасские татары (термин, употреблявшийся русскими по отношению к шорцам в ХVII - ХVIII вв.), абинцы (термин, употреблявшийся русскими по отношению к шорцам в ХVII - ХVIII вв.).

Основная территория расселения - бассейн среднего течения р. Томь и ее притоков Кондома и Мра-Су - Таштагольский, Новокузнецкий и Междуреченский р-ны, гг. Мыски, Междуреченск, Таштагол, Новокузнецк, Кемерово. Численность шорцев в [Российской Федерации]: 1989 г. - 15,7 тыс. чел., в т.ч. в Кемеровской области - 12,6 тыс. чел. Общая численность 16,6 тыс. чел.

Среди шорцев выделяются этнографические группы: северная, или лесостепная ("абинская"), и южная, или горнотаежная ("шорская"). По антропологической классификации шорцев принято относить к уральскому типу большой монголоидной расы. В то же время по ряду морфологических и краниологических признаков шорцы выходят за рамки как уральского, так и южносибирского антропологических типов.

Шорский язык относится к тюркской группе алтайской языковой семьи. Шорский язык подразделяется на 2 диалекта: мрасский и кондомский, каждый из которых распадается на ряд территориальных говоров. Современный литературный язык сформировался на базе мрасского диалекта. Шорский язык считают родным 57,5% (1989 г.). Письменность создана в 1927 г. на основе русской графики.

С 1858 г. до начала ХХ в. шорцы были крещены православными миссионерами и официально считались [православными христианамио наряду с православием сохранялись прочно сохранялись традиционные верования.

Шорцы - потомки местных самодийских и угорских племен, смешавшихся с группами тюркоязычных (главным образом, уйгурских и енисейско-кыргызских) племен, мигрировавших на территорию современной Кемеровской обл. в период господства тюрок в Центральной Азии и Алтае-Саянском нагорье (Тюркский, Уйгурский, Кыргызский каганаты, середина VI - начало Х в.) и позже - вплоть до ХVIII в., когда с уже тюркизировавшимися местными племенами "кузнецких татар" (известных в русских источниках с 1618 г.) смешиваются пришедшие с Алтая группы телеутов.

У горно-таежных (южных) шорцев преобладали охота, рыболовство, кедровый промысел; у лесостепных (северных) - кочевое скотоводство. Выплавка и ковка железа была развита у всех групп шорцев, но у северных несколько больше (отсюда наименование, данное шорцам русскими - кузнецкие татары и название г. Кузнецка). Подсечно-огневое мотыжное земледелие было распространено в горных районах. С приходом русских поселенцев получило развитие пашенное земледелие как в горных, так в степных районах, изменился и состав культивируемых растений: если раньше преобладал ячмень, то с ХVII - ХVIII вв. - пшеница; изменилась форма скотоводства - на смену кочевому пришло оседлое (стойловое содержание скота), в составе стада преобладающим стал крупный рогатый скот.

Поселения шорцев (улусы на севере и аилы на юге) были небольшими. Они состояли из нескольких низких четырехугольных срубных домов (юрт) с берестяной крышей. Они отапливались глинобитным очагом типа чувала. Временным жилищем служили: летом - одаг, коническая постройка из бревен, жердей или из молодых деревьев и веток, прислоненных к дереву, крытая берестой; зимой - агыс, каркасное жилище в форме усеченной пирамиды из бревен, досок, жердей, крытое ветвями или берестой, с очагом в центре. В настоящее время шорцы живут в срубных домах, сохраняются охотничьи жилища, юрты используются как летние кухни.

Мужская и женская одежда состояли из рубахи, штанов и халата с вышивкой у ворота, на обшлагах или подоле. Зимой надевали несколько халатов. Обувью служили кожаные сапоги с длинными голенищами. Женщины носили платки, мужчины - шапки. Первоначально основными продуктами питания шорцев были мясо зверей и птиц, рыба, дикорастущие растения. С развитием земледелия распространилась мука и крупа из ячменя. Степные шорцы употребляли молочные продукты.

В ХIХ - начале ХХ вв. у шорцев были сильны родовые отношения. Границы административных единиц (волостей) совпадали с границами расселения патрилинейных родов, они управлялись выборными родовыми старейшинами.

Верующие шорцы официально считались православные христиане (и носили русские, т.е. христианские имена), но наряду с православием у них прочно сохранялись традиционные верования: культы духов (хозяев) природы - гор, рек, промысловый культ, почитание верховных божеств - Ульгеня и Эрлика, родовых и личных покровителей. Сохраняли свое значение в жизни шорцев шаманы (камы), была развита мифология.

С середины 1980-х годов идет процесс возрождения духовной культуры шорцев, которое подчас выражается в возобновлении традиционных культовых обрядов, в праздновании особых "национальных" праздников - праздника мифологического прародителя Ольгудека, весеннего Пайрама и др., сопровождаемых исполнением эпоса.